Он должен быть уверен, что его внук будет материально обеспечен.
— Иными словами, деньгами будете распоряжаться вы сами?
— Разумеется! — Дмитрий в упор взглянул на англичанина. — Сделаю все, чтобы приумножить капитал, и мой сын получит высшее образование в Англии.
— Два — ноль в вашу пользу!
— К исполнению обязанностей управляющего лесопилкой готов приступить немедленно. Только прошу ответить на такой вопрос — почему вы скрываете мою национальность от своих земляков?
Мистер Кейнсон с интересом, словно впервые, посмотрел на Дмитрия. Задумчиво покачал головой и вдруг улыбнулся:
— Черт возьми! Долго наблюдал за вами, но только сейчас понял, что вы обладаете не только русским характером, но и почти английским чувством здравого смысла. Это редкое качество даже среди моих земляков.
— Благодарю за профессиональную оценку.
— Я тоже буду откровенным. Сейчас нас с вами окружают военные и колониальные чиновники. Люди проникнутые идеями расового превосходства, для которых все иностранцы, вне зависимости от цвета кожи, являются соперниками или противниками. Но сам я прежде всего торговец и должен знать положение на рынке, спрос, цены и все остальное. Мне нужны реальные данные, а не вранье официальных отчетов и выдумки журналистов. Ради этого много лет прожил в Африке, изучил языки, перенял некоторые обычаи. Горжусь тем, что в ближайшее время моя старая добрая Англия получит новую богатую колонию. В этом будет некоторая доля и моей работы. Но мне совсем не нужно внимание публики. Знаю, что десяток достойных джентльменов высоко ценят мои усилия. Они прагматично относятся к нашим с вами связям, но среди остальных мы не встретим такого понимания.
— Видимо, Фадельалла не понял этого.
— После того, как наш бравый майор повстречался с ним, сын эмира переоценил свои возможности. Я советовал ему тихо сидеть в лагере и подождать, когда французы уберутся за Шари. Рано или поздно, но после разгрома Сокото области Борну будут заняты английскими войсками. Ему оставалось только принести присягу на верность британской короне.
— Значит…
— Значит для всех вы остаетесь сыном эмира Лере. Как только станет известна ваша национальность, вас обвинят в шпионаже со всеми вытекающими из этого последствиями. Я-то знаю, что вы уже давно не имеете связи со своим начальством, но зачем раскрывать другим секреты нашей профессии?
— Очко в вашу пользу.
— И еще — первое время в своем английском делайте побольше ошибок. Но изобразите, что усиленно изучаете язык, каждое слово ловите на лету. Многим нашим начальникам, особенно преклонного возраста, такое старание очень понравится. Вас снисходительно похвалят, а успехи будут подтверждать их любимое выражение — «эти негры сообразительны, как обезьяны».
— Но я же не негр.
— Неужели вы думаете, что эти напыщенные чиновники разбираются в таких тонкостях? Для них туземные территории начинаются сразу же за проливом Ла-Манш!
После такой беседы разговор со старым эмиром был кратким. Все действия Дмитрия получили полное одобрение, а на прощание он услышал и отеческое наставление:
— Сын мой, ты принял правильное решение. Пора из воина становиться купцом. В наши дни набеги и захваты уже не приносят прежней выгоды и торговля становится все более почетным занятием. В моей казне немного денег, но если потребуется, все отдам тебе. Только ты и сам будь осторожен. Как говорится, если охотишься за деньгами, не позволяй им охотится за тобой!
— Будь спокоен, отец. Бычья Голова обещал хорошо заплатить. Да и у меня хранится доверенность на деньги, оставленные старосте триполитанских купцов в Дикве. Найду его через арабских торговцев, которые есть на Нигере.
— Он заплатит. Честь купца в его слове.
71
Лесопилка стояла на самом берегу Нигера. Вдоль реки, до самого устья Кадуна, тянулись причалы, навесы и склады самых разнообразных грузов. Раздавались зычные команды десятников, и вереницы людей с ящиками и мешками спешили сложить свой груз в указанных местах. Другие копали канавы, устанавливали столбы телеграфной линии, возводили новые склады и бараки. Время от времени весь этот строительный шум перекрывали гудки пароходов, тянувших по реке баржи и плоты из толстых бревен.
Плотный краснолицый капитан Гордон, которому Дмитрий представился по прибытии, просто изнывал от жары. Солнце поднялось еще невысоко и с Нигера тянуло прохладой, но в офисе двое чернокожих слуг уже усердно тянули за веревки, поднимали и опускали огромное опахало, подвешенное под потолком. Тонкая полотняная куртка старого служаки потемнела от пота, а сорванный постоянным криком голос чуть слышно сипел. Бледный, иссушенный лихорадкой секретарь подливал в бокал начальника содовую и, чтобы уничтожить кишевших кругом микробов, капал немного виски.
— Ты Муса? Бревна пилить! Каждый день. Военный закон! — произнес капитан короткие фразы, чтобы быть понятным новому подчиненному. Его решительный взгляд, окладистая черная борода, широкий ремень с кобурой, из которой торчала рукоятка нагана, не внушали особого доверия. — Работа — бревна пилить! Быстро — быстро! Понял?
— Понял, сэр! Работа — бревна пилить! Но нет еда, нет работа! — в тон капитану ответил Дмитрий, уже узнавший, что рабочие лесопилки несколько дней не получают положенного им пайка.
— Склад. Еда — получить. — Капитан устало махнул рукой куда-то в сторону и повторил: — Бревна пилить! Военный закон!
— Ну и прислали нам типа. Это же настоящий разбойник, сэр, — негромко произнес секретарь. Он заглянул в пухлую папку с бумагами. — В сопроводительных документах сказано, что он сын эмира и принимал участие в специальных операциях, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178