Как бы ни уставал иной раз Ако — а для усталости у него сейчас были причины, — он откликался на каждый вопрос Нелимы и посвящал ей все свои редкие минуты досуга без остатка.
Это была напряженная борьба, мощный водоворот, стремительное движение целого первобытного племени от вековой отсталости к новой, полноценной жизни. Бездну времени, отделяющую это племя от среднего уровня цивилизации текущего столетия, оно хотело перескочить на протяжении одного поколения, даже быстрее. Дерзкий мечтатель Ако был убежден, что в этом нет ничего невозможного.
Однажды вечером после дневных трудов и занятий Ако и Нелима по обыкновению ушли на берег лагуны и, присев на опушке рощицы кокосовых пальм, загляделись на тихий бескрайний пейзаж — вечерний небосвод, сливающийся с океаном. Лениво, вяло разбивались волны о ребристые выступы рифа. Горы отбрасывали чудовищные, длинные тени в море, которое уже начинало сливаться с вечерними сумерками. В лагуне плеснулась какая-то рыба, оставив на зеркальной глади воды мелкие разводы волн, которые постепенно угасали, так и не достигнув берега.
Нелима посмотрела на мужа ясным задумчивым взором и положила руку на его руку.
— Я хочу тебе кое-что сказать, Ако… — заговорила она.
— Я слушаю, Нелима, — ответил Ако и, видя, что у нее не хватает решимости продолжать, ободряюще улыбнулся. — Что у тебя на душе? Тебя что-нибудь тревожит?
— Нет, Ако, у меня большая радость. Я думаю, и ты обрадуешься, когда узнаешь.
— Ты ведь знаешь — все, что тебе доставляет радость, и для меня источник радости. Что же случилось, Нелима?
Тогда она взяла руку мужа и прижала ее к своей груди, под сердцем.
— Ты чувствуешь, Ако?
Ако с минуту прислушивался, потом посмотрел в глаза Нелимы и счастливо улыбнулся.
— У тебя будет ребенок, Нелима.
— Да, Ако, твой ребенок. Теперь я это знаю наверняка. Как мы назовем его, Ако?
Ако долго раздумывал, не переставая улыбаться.
— Не знаю, Нелима, — наконец ответил он. — У нас еще хватит времени выбрать имя своему ребенку. Я знаю только одно: мы должны делать все, чтобы наш ребенок родился на счастливой земле и чтобы у него впереди была прекрасная, свободная жизнь.
— Так оно и будет, Ако… — прошептала Нелима. — Ты же заботишься об этом.
— Может быть, будет, — тихо и задумчиво промолвил Ако. — Я все, все сделаю, чтобы так было.
Долго еще в тот вечер сидели они возле лагуны, мечтая о своем будущем — самом прекрасном и возвышенном будущем, какое они хотели в суровом труде, не щадя своих сил, создать для своего ребенка. Но ведь так же мечтает каждый человек под луной, услышав первое биение новой жизни. Всем дозволено мечтать, но не все мечты сбываются.
5
Несколько дней спустя, когда Ако поутру совещался с людьми о том, какие работы предстояло сделать в этот день, молодой островитянин Леагу преподнес неприятный сюрприз. Когда Ако спросил Леагу, куда он желает идти — ловить рыбу или собирать плоды, тот отрицательно мотнул головой и угрюмо буркнул:
— Никуда,
— Ты плохо себя чувствуешь, Леагу? — поинтересовался Ако. Парень выглядел совершенно здоровым, да и не слышно было, чтобы он когда-нибудь болел.
— Я чувствую себя хорошо, но мне неохота работать, — ответил Леагу. — Незачем работать. Мне нравится сидеть на берегу и глядеть, как плавает рыба.
— Но на что это будет похоже, если все остальные станут работать, а ты один будешь сидеть на берегу без дела? — продолжал Ако. — Женщины будут работать, дети будут работать и старые люди — каждый чем-нибудь займется, один Леагу — сильный мужчина, который может сделать больше нескольких женщин и стариков, будет сидеть сложа руки. Самому потом совестно станет. Леагу только мотал головой».
— Не к чему, Ако. Куда нам девать столько съест* ного? Нам и так его хватит больше чем на год.
— А что если приедут белые люди и надо будет с ними драться? Тогда придется жить в лесу.
— Белые не приедут, Ако. Зря мы построили новый поселок у Тростникового залива и еще один в лесу в горном ущелье. Они не понадобятся. Белые люди забыли про Ригонду. Прошло шесть полнолуний. Ни один белый не приплыл к нам. Поэтому Леагу не хочет работать. У меня есть что кушать. А запасов мне не надо.
Прочие островитяне внимательно прислушивались к их разговору. Окинув взглядом толпу, Ако понял, что Леагу не одинок в своем настроении. Некоторые островитяне потупили глаза, когда Ако взглянул им в лицо, другие отвернулись и сделали вид, будто этот, разговор их не касается.
«Неужели я и в самом деле перегнул, хватил через край? — спрашивал себя Ако. — Может быть, им и нелегко привыкнуть к моим темпам? Но время слишком дорого, мы не вправе терять ни одного часа».
Принудительные меры тут не годились, это могло вовсе убить интерес островитян к новым мероприятиям. Что бы ни делалось, они все должны делать по доброй воле, только тогда они будут находить удовольствие в труде и лишь тогда им доставят радость результаты их усилий. У Ако оставался только один путь — убедить своих соплеменников. Теперь, когда в головы некоторых островитян закрались сомнения в целесообразности нововведений, убедить их будет труднее, чем полгода тому назад, но другого выхода у Ако не было. Он погрузился в раздумье и начал соображать, какими бы доводами наиболее убедительно доказать правильность своих действий. С минуту стояла полная тишина. Ако понимал, — от того, как он преодолеет это осложнение, зависит весь его авторитет: либо его положение еще более укрепится, либо островитянам придется избрать себе другого старейшину. Вождь, которому не доверяют, больше не вождь.
Неизвестно, чем бы окончился этот инцидент, если бы внезапно не случилось нечто такое, что вместо Ако разрубило этот гордиев узел и сделало его положение таким прочным, как никогда раньше:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106