Кука, поэтому генеральный директор не подал ему руки, а, небрежным кивком головы ответив на приветствие агента, указал пальцем на кресло, и пробурчал в нос:
— Рассказывайте. Будьте лаконичны. Я не люблю описаний природы.
Портер сел и, понаслышке зная характер шефа, сразу же приступил к делу.
— Капитан Никольсон был так любезен, что доставил меня на своем корабле в Сидней… — начал он.
— Я это вижу без ваших пояснений, — отрезал Генри П. Кук. — Лучше расскажите, кто вам позволил оставить факторию и явиться сюда, где о вас никто не соскучился.
— Не зависящие от меня обстоятельства, сэр, — ответил Портер. — Я нахожусь здесь не по доброй воле, а потому, что мое пребывание на Ригонде стало невозможным. Короче говоря, сэр: туземцы взбунтовались и принудили меня покинуть остров.
Генеральный директор подскочил в своем кресле, его щеки и шея внезапно побагровели,, глаза выпучились.
— Вы… вы… идиот, кретин несчастный… и вы это допустили? — закричал он. — Да понимаете ли вы, что вы говорите?
— Что значит «допустил»?.. — Это от меня не зависело… — продолжал Портер. — Они применили грубую физическую силу. Меня связали, бросили в лодку и вывезли в море. Я могу благодарить бога, что была тихая погода и мне посчастливилось после девятидневных скитаний по океану попасть на какой-то жалкий остров. Там мне пришлось в вынужденном безделье провести целых полгода, пока наконец капитан Никольсон, совершая очередной объезд, не причалил на своем судне к этому островку.
— А фактория, наши товары? — спросил генеральный директор. — Что произошло с нашей собственностью?
— Судя по рассказам Никольсона, фактория сохранилась, но в ней объявился какой-то новый хозяин, настоящий узурпатор, который теперь действует от имени Общества. Ничего не зная о случившемся, Никольсон принял его за моего заместителя и вступил с ним в сношения. Никольсон взял на Ригонде намеченное количество копры, сухие плоды и немного жемчуга, но ему пришлось оставить за это на острове такое количество разного товара, которое в три раза превышает установленные Обществом нормы.
Портер назвал несколько цифр, которые чуть было не свели с ума Генри П. Кука. Взволнованный генеральный директор заходил по кабинету, лицо его все больше омрачалось, голос охрип от крика.
— Это что-то неслыханное! Вызов, плевок в лицо всей белой расе! Туземцы осмеливаются поднять руку на белого человека и потом диктовать цены Южноморскому торговому Обществу. Портер, понимаете ли вы, что вы наделали?
— Я? — смутился Портер. — Мне кажется, что досталось-то мне…
— Именно потому, что вы позволили так поступить с собой, виноваты во всем вы. Вашей мягкотелости мы обязаны тем, что авторитет, положение сверхчеловека, полубога, которое наша раса более двухсот лет создавала в сознании этих черных и коричневых дикарей, теперь рухнуло и развеялось на вечные времена. Племя, которое прикоснулось к белому человеку, убедилось, что это вещь возможная. А это значит, что .теперь их ничто не удержит повторить то же самое второй, третий, десятый и сотый раз — при всяком удобном случае. В таких делах быстро входят во вкус. Такие вещи не забываются, особенно, если они остаются безнаказанными. Портер, вы недостойны носить имя белого человека!
— Напрасно вы меня обвиняете в мягкотелости, сэр, — оправдывался Портер. — С первого дня на острове я действовал с надлежащей строгостью. Моя плеть не лежала без дела. К вашему сведению, в течение полугода я привел в негодность,приблизительно дюжину самых прочных плеток.
— Слишком мало, Портер! Что такое дюжина плеток, когда на карту поставлен престиж Британской империи?
— Я не пренебрегал и другими, более суровыми средствами, когда этого требовали обстоятельства, — продолжал Портер. — Одному туземцу, который отказался исполнить мой приказ, я лично вот этими руками оторвал оба уха. А сколько таких, кому мой кулак вышиб все зубы. После всего этого утверждать, что я мягкотелый… сэр, это меня в известной степени оскорбляет.
— Какое мне сегодня дело до всех эт"х оторванных ушей и выбитых зубов, если Общество фактически изгнано с Ригонды, — продолжал"» бушевать генеральный директор. — Да знаете ли вы, какое значение имеет для Общества Ригонда? Наплевать нам на копру и пригоршню жемчуга, которые мы там получаем, — этого добра достаточно и в других местах. Но географическое положение острова… одна из редчайших стратегических руд, найденная нами в образцах ископаемых острова, делает этот остров золотым самородком. В случае новой мировой войны роль Ригонды будет в тысячу раз важнее, чем того заслуживает площадь в двадцать четыре квадратных мили.
— Этого я не знал, сэр… — пробормотал Портер. — Но если бы и знал, то все-таки не в силах был бы предотвратить происшедшее. Сэр, я надеюсь, что вы не оставите безнаказанной эту мерзкую выходку…
— Само собою разумеется. Возмездие не заставит себя ждать, мы сделаем все, чтобы отбить у ригондских негодяев охоту в ближайшее тысячелетие повторить нечто подобное. Только не думайте, Портер, что мы это сделаем ради ва.с. Вы не стоите того, чтобы английский солдат выпустил хотя бы одну пулю для вашего удовлетворения.
— Я понимаю, сэр…
— Что будет сделано, то сделают только ради престижа Британской империи.
— Сэр, надеюсь, что мне разрешат принять участие в этой акции. Я знаю остров, знаю местные условия. Могу оказаться полезным.
— Это посмотрим после.
— Если бы Общество еще раз доверило мне руководство факторией на Ригонде, я сумел бы действовать с такой энергией, которая удовлетворила бы самые высокие требования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106