Эдуарда Форстера, младшего брата, мы уже представили читателю. Он всегда выказывал ясно выраженные стремления к мореплаванию. Он пускал в луже скорлупки и посылал куски коры с бумажными парусами по ручью, который журчал близ пасторского дома. Это послужило указанием: его приговорили к морю и приказали вернуться домой Нельсоном. Эдуард Форстер честно служил родине, и если бы у него была возможность продолжать морскую профессию, он, благодаря своим заслугам, конечно, поднялся бы до высших степеней. Но, будучи еще в чине мичмана, Эдуард получил страшную рану и был произведен в лейтенанты. Рана Эдуарда была так серьезна, что ему пришлось уйти со службы, получая половинное содержание. Много лет подряд он все ждал, что будет в состоянии продолжать свою карьеру, но напрасно; рана постоянно открывалась, из нее выходили все новые и новые осколки кости, и он был осужден на вечное разочарование. Когда Эдуард сделал попытку поступить на службу, оказалось, что его заслуги забыты. Он получил холодный отказ, впрочем, почти отвечавший его желаниям, и, не чувствуя себя обиженным, отправился в свой коттедж, в котором вел замкнутую, но не несчастную жизнь. У него были очень небольшие потребности, и половинное жалование более чем удовлетворяло их. Светлая созерцательность, порожденная образованным умом, скорее питавшаяся прежними приобретениями, нежели собиравшая новые запасы, чувство справедливости и привычка хорошо управлять собой составляли главные характерные черты Эдуарда Форстера, которого я теперь разбужу, чтобы вернуться к нашему рассказу.— Ну, признаюсь, мистер Форстер, недурно вздремнули вы, — закричала миссис Безлей, да так громко, что ее восклицание немедленно положило конец его сну. И она принесла ему горячей воды для бритья — операции, которая считается наказанием для мужчин. — Ведь десять часов, мистер Форстер, и стоит холодное утро после вчерашней бури. Но, пожалуйста, скажите, что вы видели и слышали?— Вот оденусь и расскажу, миссис Безлей, — был ответ. Пожалуйста, как можно скорее принесите мне завтрак, потому что мне опять нужно к заливу. Я совсем не собирался так долго спать.— Что же видно под ветром? — спросила старуха, употребляя одну из его обычных фраз.— Если вам угодно знать это, то чем скорее дадите вы мне возможность встать с постели, тем скорее я буду в состоянии рассказать вам все.— А почему вы так долго не ложились? — продолжала экономка, которая хотела получить какие-нибудь вести.— К сожалению, погибло судно.— О, Боже, Боже! И люди пошли тоже ко дну?— Боюсь, что погибли все, уцелела только одна жизнь, да и та еще не наверно.— Господи! О, Господи! Пожалуйста, мистер Форстер, расскажите мне все.— Вот оденусь, тогда и расскажу, — ответил Форстер, делая движение, точно готовясь встать с постели, и тем обращая старуху в бегство.Через несколько минут он уже сидел за столом, завтракал и рассказывал. Покончив с обоими занятиями, он пошел к Робертсону, чтобы узнать о судьбе малютки.Теперь картина была совсем другая. Море все еще волновалось, и ясное солнце освещало его неспокойную пелену, золотя верхушки волн. Все это было красиво и величаво и не вызывало ни малейшего ужаса. Атмосфера, очищенная борьбой стихий, была свежа и бодрила человека.Форстер скоро пришел к коттеджу Робертсона; шум его шагов вызвал из дома рыбака с женой, которая держала на руках спасенную малютку.— Посмотрите, мистер Форстер, — сказала Джейн, поднимая ребенка, — она совсем здоровенькая и все время улыбается. Что за милый ребенок!Форстер посмотрел на дитя, которое улыбнулось ему, точно из благодарности, но его внимание отвлекла ньюфаундлендская собака; она царапала Эдуарда лапой, когда же он приласкал ее, побежала на песчаную отмель и, глядя в глаза Форстера, замахала хвостом.Форстер взял малютку из рук ее новой матери и сказал:— Бедное создание, ты еле спаслось от гибели. Кто ведает, какие новые опасности ожидают тебя? Но тот, кто велел тебе спастись, знает все лучше нас, бродящих во тьме!И Эдуард, поцеловав дитя в лоб, передал его Джейн. Форстер решил на время оставить дитя в семье Робертсона, сговорился по поводу этого с ним и его женой, а сам пошел на мыс, чтобы посмотреть, что осталось от погибшего судна. Лежа на вершине утеса, он увидел много соединенных между собою бревен и досок, которые показывались над водой. Желая узнать, что это был за корабль, Форстер по опасной и извилистой тропинка спустился вниз и приблизительно через четверть часа был уже невдалеке от потерпевшего крушение корабля. Но за исключением расшатанного скелета судна, крепко засевшего между камнями, не виднелось ничего: ни кусков мачт и рей, ни парусов — ничего, что напоминало бы о жизни. Волны все унесли; может быть, также нижние течения увлекли обломки, чтобы снова выкинуть их на поверхность где-нибудь далеко-далеко. Форстер мог понять только, что это был корабль иностранной постройки и имел большой тоннаж. Но кто был на его палубе, какой груз совлекли с него пожирающие волны, нельзя было даже и предположить. На белье ребенка стояло «Ж. де Ф. », и это было единственное указание для определения личности малютки. Больше часа неподвижный, как статуя, Форстер стоял на скале, сложив руки, глядя на бурные волны и погруженный в печальные мысли.Прошли недели, месяцы; однако все попытки узнать имя погибшего корабля не привели ни к чему. Хотя предположение Эдуарда, что погибший корабль принадлежал к числу многих иностранных Вест-Индских судов, погибших в эту бурную зиму, было правильно, но не нашлось указаний, которые помогли бы отыскать родственников спасенной девочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12