Благодарю также и принца за его лестный отзыв обо мне. Вот письмо к вам от вашего брата и моего генерала герцога Пармского.Сказав это, Зильбер вынул из кармана письмо, встал на колено и подал его герцогине. Последняя посмотрела на печать и, прежде чем вскрыть конверт, поцеловала его. Потом, прочтя письмо, она сказала:— Мой брат рекомендует вас, кавалер, с самой лучшей стороны. Я надеюсь, мы будем друзьями: разница наших лет, — прибавила она, улыбаясь, — дает мне право быть самой нежной вашей матерью.— О, синьора! — вскричал принц Андреа, пожиравший глазами роскошные формы красавицы. — Если и вы записываетесь в матери, то где же искать молодых; разве они сойдут к нам с Олимпа?Герцогиня поблагодарила принца очаровательной улыбкой и повела речь о делах.Мало-помалу обширный зал стал пустеть. Последним ушел принц Андреа; прощаясь с Зильбером, он сказал:— Кавалер, я не хочу лишать вас удовольствия беседовать с герцогиней о ее знаменитом брате. Но прошу вас не забывать, что мой палаццо всегда к вашим услугам.Зильбер молча поклонился. Принц-кардинал, поцеловав руку герцогине, вышел. Приезжий кавалер и Юлия Фарнезе остались одни.Свет канделябра начинал бледнеть. Пламя в камине погасло. В салоне распространилась удушливая атмосфера, действующая на нервы. Кавалер Зильбер почувствовал нечто вроде головокружения.— Вам, кажется, дурно, кавалер? — спросила его Юлия. — Вероятно, вы устали с дороги и хотите отдохнуть?— О, нет, синьора, — отвечал Зильбер, — мне случалось во Франции не спать по пять суток подряд, и это нимало не действовало на мой железный организм, а сегодня я и сам не знаю, что со мной делается.— Быть может, мое общество так дурно действует на вас? — сказала, улыбаясь, герцогиня.— О, нет, синьора, — пробормотал Зильбер, — но я боюсь обеспокоить принца, если возвращусь поздно в его палаццо, а потому я бы просил позволения откланяться.— Будьте покойны, кавалер, — возразила Юлия. — Принц чересчур большой барин, чтобы обращать внимание на позднее или раннее возвращение своих гостей. Лучше скажите мне откровенно, не имеете ли вы в Риме обязанностей более серьезных, чем те, которые связывают вас с кардиналом Андреа?— Я не знаю, что вы этим хотите сказать, синьора, — отвечал молодой человек. — Кроме обязанностей по отношению к моему генералу, герцогу, вашему брату и к вам у меня есть признательность, которую я питаю к принцу-кардиналу Андреа за его внимание ко мне, и только — других обязанностей у меня нет.— Скажите, кавалер, — продолжала герцогиня, — не помните ли вы несколько месяцев назад, когда Наваррский принц Генрих…— Простите, синьора, — с ненавистью возразил Зильбер, — во Франции его зовут королем Генрихом IV.— Прекрасно. Когда король Генрих IV осадил Париж и мой брат так кстати явился, вы должны были получить письмо?Зильбер побледнел при этих словах.— Синьора, это письмо… — пролепетал он.— Это письмо, — продолжала герцогиня, — сообщало вам приблизительно следующее: «Вы не имеете ни семьи, ни состояния, ни надежды когда-либо восстановить ваше имя. Вы даже не знаете, кто ваша мать…»— Да, я получил такое письмо, — тихо проговорил Зильбер.— Но кроме этого в письме было сказано: «Поезжайте в Рим, там вы найдете вашу мать, семью, богатство и все прелести жизни, которые вам не может дать сам император».— Синьора, — пробормотал совершенно сконфуженный Зильбер, — вы точно читали это письмо. Я должен откровенно вам сказать, что я с ним никогда не расстаюсь, днем и ночью я ношу это письмо на моей груди, хотя и убежден, что не может совершиться ничего из того, что в нем написано. Но как вы могли знать содержание этого письма?— Ребенок! — вскричала, смеясь, герцогиня. — Две персоны могли знать содержание письма: та, которая писала его, и тот, кто читал.— Но где же тот, кто свел меня с ума?— Глупенький! — вскричала герцогиня, вставая. — Как же ты понять не можешь, что никто более, как твоя мать, не мог написать это письмо.— Моя мать?!— Как же иначе я могла тебя заставить приехать в Рим и быть в доме герцогини Фарнезе, неужели ты еще и до сих пор не догадываешься, что я твоя мать?Зильбер упал на колени перед Юлией и покрыл ее руки поцелуями. Ему сердце давно говорило то, что отвергал разум.Мать с восторгом обняла голову сына, и слеза счастья упала на его черные волосы. От избытка чувств долго они не могли выговорить ни слова, наконец, Юлия попросила сына рассказать историю его жизни. Несколько оправившись от волнения, Зильбер передал матери все свои приключения, все опасности, которым он подвергался на войне, и свою постоянную заветную мечту о матери. Он рассказал, как во время войны между Фландрией и Францией герцог Фарнезе приблизил его к себе, как стал давать ему различные важные поручения, которые сразу выдвинули его из ничтожества и поселили в его сердце блестящие надежды. Он не старался узнать, кому обязан вниманием герцога. По своей молодости он воображал, что всему этому он обязан личным достоинствами храброго и преданного солдата. Между тем он видел сотни молодых людей вполне достойных, служивших в рядах войск и не пользовавшихся ни малейшим вниманием знаменитого полководца, несмотря на их древнее дворянство; тогда как он, неизвестный плебей, был отличен герцогом. Он, Зильбер, ничем не мог объяснить это лестное для него внимание. Одно обстоятельство окончательно сбило его с толку, и он потерял голову. Раз под влиянием винных паров он проиграл одному офицеру на честное слово большую сумму денег.Проснувшись на другой день, он с ужасом вспомнил о проигрыше, который не был в состоянии заплатить в продолжение всей своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89