ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Сам он не сомневался в этом, ибо тоже успел проникнуться к Веделю любовью и уважением. Могла ли Тереза забыть такого человека?
Адрес графа был ему неизвестен, и потому он отправился к знакомому, который поддерживал отношения с прусской аристократией, за необходимыми сведениями. Узнать ему удалось сравнительно немного.
Граф Аренберг оказался единственным потомком древнего рода. Воспитывался он в большой строгости и готовился к военной карьере, к которой из-за мягкости характера не проявлял ни малейшей склонности. По этой причине у него начались нелады с отцом. Отец угрожал лишить его наследства и какое-то время держал чуть ли не в заточении, пытаясь подчинить его своей воле. Вероятно, именно эта пора в жизни графа наградила его меланхолией и набожностью, которые определили его характер, когда он стал взрослым. В двадцать пять лет граф сделался наследником значительного состояния, оставшегося после смерти отца. Но с тех пор о нем почти ничего не было слышно. Он проводил жизнь в путешествиях по Италии, России, Франции и Англии, в своих поместьях в Саксонии или в уединенном берлинском доме. Утверждали, что он якобы основатель или по крайней мере последователь какой-то религиозной секты, которая отличалась весьма своеобразными догматами и нигде не получила поддержки. Граф никого не принимал и сам редко появлялся на приемах. В то же время он делал немало добра беднякам; утверждали даже, что половину своего состояния он пожертвовал на благотворительные цели. Ходили слухи о его связях при дворе. Упорно говорили как о достоверном факте, что он поддерживает отношения с ближайшим окружением царствующих особ.
О том, что Тереза находится у графа, знакомый дона Лотарио, как видно, не знал. Зато ему был известен номер дома, где жил Аренберг.
Когда на город опустились зимние сумерки, дон Лотарио и отправился по этому адресу. Особняк графа располагался на Вильгельмштрассе в глубине двора, отгороженный от улицы высокой стеной со старинным орнаментом, посередине которой были устроены большие ворота с гербом Аренбергов. Ворота оказались накрепко запертыми, а сама стена, возвышавшаяся между прекрасными особняками, что располагались вдоль улицы, производила странное впечатление уединения и отрешенности от земной суеты. Рядом с воротами была небольшая калитка. На звонок молодого человека появился слуга, которого испанец помнил по Парижу.
— Господин граф принимает? — поинтересовался наш герой. — Вот моя визитная карточка.
— Дон Лотарио де Толедо, если не ошибаюсь! — поклонившись, сказал старый слуга. — Господин граф поручил мне сегодня же разыскать вас в Берлине!
— А мадемуазель Тереза? Она принимает? — снова спросил испанец.
— Она чувствует себя хорошо, и я полагаю, она у господина графа, — ответил слуга.
Внутреннее убранство дома отличалось простотой и сдержанностью, однако не было лишено известного старомодного изящества, напоминавшего, пожалуй, о прошлом столетии.
Слуга доложил о приходе нашего героя, и спустя минуту-другую дон Лотарио очутился в просторной, ярко освещенной комнате. Граф и Тереза сидели у камина. Видимо, они были заняты чтением, ибо на столике возле них были разложены книги и журналы.
— Добро пожаловать в Берлин! — промолвил граф, вставая навстречу гостю и пожимая ему руку. — Мы только сегодня узнали, что вы здесь. Почему же вы не пришли раньше?
Едва взглянув на Терезу, которая поднялась со своего места одновременно с графом, дон Лотарио побледнел. Однако приветствие графа вернуло ему спокойствие и самообладание.
— Прежде чем позволить себе нарушить покой других, я хотел вначале успокоиться сам и закончить свои дела. Я рад, что вы не изменились, граф. А вы, мадемуазель, надеюсь…
— Вы правы, дон Лотарио, я, слава Богу, чувствую себя здесь, на родине, много лучше! — прервала его Тереза, радушно протягивая ему руку, которой испанец коснулся губами, не в силах преодолеть охватившее его волнение. — Прежде всего извините меня, сударь! Мы так поспешно покинули Париж, что даже не успели проститься с вами. Впрочем, довольно об этом! Но смерть моей единственной подруги, госпожи Данглар, настолько потрясла меня, что Париж стал мне в тягость. Мне казалось, город вот-вот рухнет и погребет меня под своими обломками! Граф Аренберг счел за благо, чтобы я возвратилась в родные края, и я согласилась с ним. И в самом деле, здесь я снова обрела душевное равновесие.
Тем временем дон Лотарио тоже сел у камина и, охваченный беспокойством, не мог оторвать глаза от лица Терезы. Оно совершенно не изменилось, только щеки, казалось, чуть посвежели, а взор прояснился. Впрочем, это можно было объяснить влиянием зимнего воздуха или пылавшего в камине огня. В остальном лицо девушки выглядело умиротворенным, речь лилась плавно и была полна доброжелательности, всегда ее отличавшей. Напрасно дон Лотарио пытался разглядеть в ней ту, что описал ему профессор.
— Письмо аббата уведомило нас, что вы направились в Лондон, — сказал граф. — Вы говорили, что намерены пробыть там месяца три, поэтому в Берлине мы ожидали вас позже. Итак, Лондон вам не понравился?
— Да, мои лондонские воспоминания — весьма мрачного свойства, — ответил дон Лотарио. — Я рад, что покинул этот город. Однако для отъезда у меня была еще одна причина. Жизнь там была бы мне не по карману. Лорд Хоуп, от которого зависит все мое благополучие, объявил себя почти полным банкротом.
Графу не терпелось узнать подробности, и дон Лотарио обрисовал ему положение дел, умолчав, разумеется, о своих связях с Обществом самоубийц. Граф покачивал головой и, похоже, не очень верил рассказу молодого испанца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Адрес графа был ему неизвестен, и потому он отправился к знакомому, который поддерживал отношения с прусской аристократией, за необходимыми сведениями. Узнать ему удалось сравнительно немного.
Граф Аренберг оказался единственным потомком древнего рода. Воспитывался он в большой строгости и готовился к военной карьере, к которой из-за мягкости характера не проявлял ни малейшей склонности. По этой причине у него начались нелады с отцом. Отец угрожал лишить его наследства и какое-то время держал чуть ли не в заточении, пытаясь подчинить его своей воле. Вероятно, именно эта пора в жизни графа наградила его меланхолией и набожностью, которые определили его характер, когда он стал взрослым. В двадцать пять лет граф сделался наследником значительного состояния, оставшегося после смерти отца. Но с тех пор о нем почти ничего не было слышно. Он проводил жизнь в путешествиях по Италии, России, Франции и Англии, в своих поместьях в Саксонии или в уединенном берлинском доме. Утверждали, что он якобы основатель или по крайней мере последователь какой-то религиозной секты, которая отличалась весьма своеобразными догматами и нигде не получила поддержки. Граф никого не принимал и сам редко появлялся на приемах. В то же время он делал немало добра беднякам; утверждали даже, что половину своего состояния он пожертвовал на благотворительные цели. Ходили слухи о его связях при дворе. Упорно говорили как о достоверном факте, что он поддерживает отношения с ближайшим окружением царствующих особ.
О том, что Тереза находится у графа, знакомый дона Лотарио, как видно, не знал. Зато ему был известен номер дома, где жил Аренберг.
Когда на город опустились зимние сумерки, дон Лотарио и отправился по этому адресу. Особняк графа располагался на Вильгельмштрассе в глубине двора, отгороженный от улицы высокой стеной со старинным орнаментом, посередине которой были устроены большие ворота с гербом Аренбергов. Ворота оказались накрепко запертыми, а сама стена, возвышавшаяся между прекрасными особняками, что располагались вдоль улицы, производила странное впечатление уединения и отрешенности от земной суеты. Рядом с воротами была небольшая калитка. На звонок молодого человека появился слуга, которого испанец помнил по Парижу.
— Господин граф принимает? — поинтересовался наш герой. — Вот моя визитная карточка.
— Дон Лотарио де Толедо, если не ошибаюсь! — поклонившись, сказал старый слуга. — Господин граф поручил мне сегодня же разыскать вас в Берлине!
— А мадемуазель Тереза? Она принимает? — снова спросил испанец.
— Она чувствует себя хорошо, и я полагаю, она у господина графа, — ответил слуга.
Внутреннее убранство дома отличалось простотой и сдержанностью, однако не было лишено известного старомодного изящества, напоминавшего, пожалуй, о прошлом столетии.
Слуга доложил о приходе нашего героя, и спустя минуту-другую дон Лотарио очутился в просторной, ярко освещенной комнате. Граф и Тереза сидели у камина. Видимо, они были заняты чтением, ибо на столике возле них были разложены книги и журналы.
— Добро пожаловать в Берлин! — промолвил граф, вставая навстречу гостю и пожимая ему руку. — Мы только сегодня узнали, что вы здесь. Почему же вы не пришли раньше?
Едва взглянув на Терезу, которая поднялась со своего места одновременно с графом, дон Лотарио побледнел. Однако приветствие графа вернуло ему спокойствие и самообладание.
— Прежде чем позволить себе нарушить покой других, я хотел вначале успокоиться сам и закончить свои дела. Я рад, что вы не изменились, граф. А вы, мадемуазель, надеюсь…
— Вы правы, дон Лотарио, я, слава Богу, чувствую себя здесь, на родине, много лучше! — прервала его Тереза, радушно протягивая ему руку, которой испанец коснулся губами, не в силах преодолеть охватившее его волнение. — Прежде всего извините меня, сударь! Мы так поспешно покинули Париж, что даже не успели проститься с вами. Впрочем, довольно об этом! Но смерть моей единственной подруги, госпожи Данглар, настолько потрясла меня, что Париж стал мне в тягость. Мне казалось, город вот-вот рухнет и погребет меня под своими обломками! Граф Аренберг счел за благо, чтобы я возвратилась в родные края, и я согласилась с ним. И в самом деле, здесь я снова обрела душевное равновесие.
Тем временем дон Лотарио тоже сел у камина и, охваченный беспокойством, не мог оторвать глаза от лица Терезы. Оно совершенно не изменилось, только щеки, казалось, чуть посвежели, а взор прояснился. Впрочем, это можно было объяснить влиянием зимнего воздуха или пылавшего в камине огня. В остальном лицо девушки выглядело умиротворенным, речь лилась плавно и была полна доброжелательности, всегда ее отличавшей. Напрасно дон Лотарио пытался разглядеть в ней ту, что описал ему профессор.
— Письмо аббата уведомило нас, что вы направились в Лондон, — сказал граф. — Вы говорили, что намерены пробыть там месяца три, поэтому в Берлине мы ожидали вас позже. Итак, Лондон вам не понравился?
— Да, мои лондонские воспоминания — весьма мрачного свойства, — ответил дон Лотарио. — Я рад, что покинул этот город. Однако для отъезда у меня была еще одна причина. Жизнь там была бы мне не по карману. Лорд Хоуп, от которого зависит все мое благополучие, объявил себя почти полным банкротом.
Графу не терпелось узнать подробности, и дон Лотарио обрисовал ему положение дел, умолчав, разумеется, о своих связях с Обществом самоубийц. Граф покачивал головой и, похоже, не очень верил рассказу молодого испанца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203