ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
я этого не умею.
— Так вы полагаете, мне по вкусу подобные развлечения и подобная лесть? — с раздражением спросила Тереза.
— Как знать! — продолжал дон Лотарио. — Даже самые стойкие, самые мудрые из женщин подвержены этой слабости. Они жаждут потешить свое тщеславие и в конце концов бывают недовольны, если им не курят фимиама.
— Я признательна вам за то доброе мнение о женщинах, которое сложилось у вас за столь непродолжительное время ваших занятий, — сказала Тереза с непритворной холодностью. — Если бы это хоть немного касалось меня, я заметила бы вам, что вы, вероятно, водили знакомство лишь с женщинами определенного сорта, ибо только общение с ними могло дать вам повод для таких утверждений. Впрочем, меня это совершенно не касается.
— Если вы так думаете, вы заблуждаетесь, — возразил дон Лотарио. — Не считая вас и жены профессора Веделя, я не видел в Берлине ни одной женщины!
— Неужели ни одной? — с сомнением спросила Тереза. — А как же очаровательная госпожа Моррель?
— Ее, правда, видел, но буквально считанные минуты, — спокойно парировал молодой испанец.
Тереза не спускала с него своих проницательных глаз. Или она не нашла на его лице того выражения, какого ожидала, или подумала, что он притворяется, но по ее лицу пробежала тень смущения и беспокойства.
— Давайте говорить начистоту! — сказал дон Лотарио, наигранно улыбаясь. — Совершенно искренне! Ратура вам видеть приятнее, нежели меня. Так почему я должен жертвовать своими занятиями и своим уединением, если мой приход нагоняет на вас тоску? Или я встречаюсь здесь с Ратуром, и тогда вы сожалеете, что не вдвоем с ним, или я застаю вас одну, и тогда вы только и думаете о том, насколько было бы лучше, если бы на моем месте был Ратур.
— В самом деле? — вспылила Тереза. — Ваша откровенность, дон Лотарио, заходит слишком далеко, и я вынуждена просить вас остановиться. Какие бы чувства ни вызывали во мне визиты господина де Ратура, это только мое дело, и никто не вправе требовать от меня отчета!
— О, ваша горячность только подтверждает мои предположения! — с горечью ответил дон Лотарио.
— Позвольте, какие предположения? — воскликнула Тереза. — Договаривайте все до конца, дон Лотарио!
— Предположение о том, мадемуазель, что ваше сердце завоевал именно Ратур!
— А если и так, дон Лотарио? Если это действительно так? — вскричала Тереза.
— Значит, моя догадка оказалась верна! — ответил молодой человек, принуждая себя улыбнуться.
Тереза встала, отложив вышивание. Дон Лотарио тоже вскочил. Щеки девушки горели; молодой испанец был мертвенно-бледен.
— Должна сознаться, дон Лотарио, — начала Тереза, — что сегодня вы неприятно удивили меня. Я вас не понимаю. Не знаю, насколько важно для вас знать, проявляю я какую бы то ни было благосклонность к господину де Ратуру или нет! Но могу сказать, что от ваших слов веет безграничным тщеславием, какого я прежде за вами не замечала! Из-за того, что к нам вхож другой человек, друг графа, вы разыгрываете из себя обиженного, оскорбленного, однако не делаете ничего, чтобы лишить этого господина преимуществ перед вами — преимуществ, которых он добился, быть может, благодаря своей привязанности к нам! В самом деле, я отказываюсь вас понимать! Вы ведете себя как ребенок! А вот господин де Ратур не сделал и не сказал ничего такого, чтобы заподозрить его в том, будто ваши визиты к нам ему неприятны! Оснований же для недовольства у него не меньше вашего: ведь ему известно, что единственным молодым человеком, которого я принимала в Париже, были именно вы!
— У господина де Ратура нет никаких причин не желать моего присутствия! — дрожащим голосом произнес дон Ло-тарио. — Впрочем, вы правы, я ребенок, обидчивый, избалованный ребенок, который себе слишком много позволил, за что его и следует одернуть! Больше я не стану докучать вам, мадемуазель Тереза!
— И опять я не понимаю вас, дон Лотарио! — сказала Тереза. — Приходите, приходите когда угодно, ваш приход всегда радует и меня, и, я уверена, графа. Только оставайтесь таким же простодушным, таким же искренним и участливым другом, каким были в Париже. Не доводите дело до крайностей! Согласитесь, будь вы и в самом деле единственным, кто нас посещает, мы вскоре наскучили бы вам.
— Вы правы! — с убийственной холодностью произнес молодой испанец. — Вы так хладнокровны, так рассудительны, что мне просто нечего возразить. Если я и зашел слишком далеко, то, признаюсь, это была всего лишь попытка, которую я осмелился предпринять, — попытка узнать, быстро ли утешится сердце, испытавшее некогда несчастную любовь, едва вновь обретет способность любить. Этот урок пойдет мне на пользу!
Когда он искал шляпу, руки его дрожали.
— Вы обещали графу остаться до вечера! — как ни в чем не бывало напомнила Тереза.
— Пожалуйста, извинитесь за меня, мадемуазель! Скажите графу, что я скверно себя почувствовал! Необходимость остаться тяготила бы меня! Прощайте!
— Не смею вас удерживать, но мне жаль, что вы уходите! Подозреваю, что вернетесь вы не скоро!
— Может быть, и так, мадемуазель! — едва слышно промолвил дон Лотарио и поспешил откланяться.
Тереза ответила на его поклон с непритворной учтивостью. Молодой человек не поднимал глаз. Когда он был уже в дверях, его взгляд задержался на портрете профессора.
— Бедный Ведель! — произнес он вполголоса, сам, возможно, не отдавая себе в том отчета. — И ради кого?
Тереза, вероятно, слышала эти слова молодого испанца, но продолжала хранить спокойствие. Только порывисто шагнула к дону Лотарио, видимо желая что-то сказать ему, но молодой человек уже затворил за собой дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
— Так вы полагаете, мне по вкусу подобные развлечения и подобная лесть? — с раздражением спросила Тереза.
— Как знать! — продолжал дон Лотарио. — Даже самые стойкие, самые мудрые из женщин подвержены этой слабости. Они жаждут потешить свое тщеславие и в конце концов бывают недовольны, если им не курят фимиама.
— Я признательна вам за то доброе мнение о женщинах, которое сложилось у вас за столь непродолжительное время ваших занятий, — сказала Тереза с непритворной холодностью. — Если бы это хоть немного касалось меня, я заметила бы вам, что вы, вероятно, водили знакомство лишь с женщинами определенного сорта, ибо только общение с ними могло дать вам повод для таких утверждений. Впрочем, меня это совершенно не касается.
— Если вы так думаете, вы заблуждаетесь, — возразил дон Лотарио. — Не считая вас и жены профессора Веделя, я не видел в Берлине ни одной женщины!
— Неужели ни одной? — с сомнением спросила Тереза. — А как же очаровательная госпожа Моррель?
— Ее, правда, видел, но буквально считанные минуты, — спокойно парировал молодой испанец.
Тереза не спускала с него своих проницательных глаз. Или она не нашла на его лице того выражения, какого ожидала, или подумала, что он притворяется, но по ее лицу пробежала тень смущения и беспокойства.
— Давайте говорить начистоту! — сказал дон Лотарио, наигранно улыбаясь. — Совершенно искренне! Ратура вам видеть приятнее, нежели меня. Так почему я должен жертвовать своими занятиями и своим уединением, если мой приход нагоняет на вас тоску? Или я встречаюсь здесь с Ратуром, и тогда вы сожалеете, что не вдвоем с ним, или я застаю вас одну, и тогда вы только и думаете о том, насколько было бы лучше, если бы на моем месте был Ратур.
— В самом деле? — вспылила Тереза. — Ваша откровенность, дон Лотарио, заходит слишком далеко, и я вынуждена просить вас остановиться. Какие бы чувства ни вызывали во мне визиты господина де Ратура, это только мое дело, и никто не вправе требовать от меня отчета!
— О, ваша горячность только подтверждает мои предположения! — с горечью ответил дон Лотарио.
— Позвольте, какие предположения? — воскликнула Тереза. — Договаривайте все до конца, дон Лотарио!
— Предположение о том, мадемуазель, что ваше сердце завоевал именно Ратур!
— А если и так, дон Лотарио? Если это действительно так? — вскричала Тереза.
— Значит, моя догадка оказалась верна! — ответил молодой человек, принуждая себя улыбнуться.
Тереза встала, отложив вышивание. Дон Лотарио тоже вскочил. Щеки девушки горели; молодой испанец был мертвенно-бледен.
— Должна сознаться, дон Лотарио, — начала Тереза, — что сегодня вы неприятно удивили меня. Я вас не понимаю. Не знаю, насколько важно для вас знать, проявляю я какую бы то ни было благосклонность к господину де Ратуру или нет! Но могу сказать, что от ваших слов веет безграничным тщеславием, какого я прежде за вами не замечала! Из-за того, что к нам вхож другой человек, друг графа, вы разыгрываете из себя обиженного, оскорбленного, однако не делаете ничего, чтобы лишить этого господина преимуществ перед вами — преимуществ, которых он добился, быть может, благодаря своей привязанности к нам! В самом деле, я отказываюсь вас понимать! Вы ведете себя как ребенок! А вот господин де Ратур не сделал и не сказал ничего такого, чтобы заподозрить его в том, будто ваши визиты к нам ему неприятны! Оснований же для недовольства у него не меньше вашего: ведь ему известно, что единственным молодым человеком, которого я принимала в Париже, были именно вы!
— У господина де Ратура нет никаких причин не желать моего присутствия! — дрожащим голосом произнес дон Ло-тарио. — Впрочем, вы правы, я ребенок, обидчивый, избалованный ребенок, который себе слишком много позволил, за что его и следует одернуть! Больше я не стану докучать вам, мадемуазель Тереза!
— И опять я не понимаю вас, дон Лотарио! — сказала Тереза. — Приходите, приходите когда угодно, ваш приход всегда радует и меня, и, я уверена, графа. Только оставайтесь таким же простодушным, таким же искренним и участливым другом, каким были в Париже. Не доводите дело до крайностей! Согласитесь, будь вы и в самом деле единственным, кто нас посещает, мы вскоре наскучили бы вам.
— Вы правы! — с убийственной холодностью произнес молодой испанец. — Вы так хладнокровны, так рассудительны, что мне просто нечего возразить. Если я и зашел слишком далеко, то, признаюсь, это была всего лишь попытка, которую я осмелился предпринять, — попытка узнать, быстро ли утешится сердце, испытавшее некогда несчастную любовь, едва вновь обретет способность любить. Этот урок пойдет мне на пользу!
Когда он искал шляпу, руки его дрожали.
— Вы обещали графу остаться до вечера! — как ни в чем не бывало напомнила Тереза.
— Пожалуйста, извинитесь за меня, мадемуазель! Скажите графу, что я скверно себя почувствовал! Необходимость остаться тяготила бы меня! Прощайте!
— Не смею вас удерживать, но мне жаль, что вы уходите! Подозреваю, что вернетесь вы не скоро!
— Может быть, и так, мадемуазель! — едва слышно промолвил дон Лотарио и поспешил откланяться.
Тереза ответила на его поклон с непритворной учтивостью. Молодой человек не поднимал глаз. Когда он был уже в дверях, его взгляд задержался на портрете профессора.
— Бедный Ведель! — произнес он вполголоса, сам, возможно, не отдавая себе в том отчета. — И ради кого?
Тереза, вероятно, слышала эти слова молодого испанца, но продолжала хранить спокойствие. Только порывисто шагнула к дону Лотарио, видимо желая что-то сказать ему, но молодой человек уже затворил за собой дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203