«Простые парни с улицы Коммунистической»…В этот момент из-за угла появилась Вера Чугунова. То ли она еще спала, то ли просто задумалась, но в Лешкино плечо воткнулась со всего маху.– Вот, еще один простой человек с нашей улицы! Вера заморгала своими огромными ресницами, не понимая, о чем речь.– С добрым утром, Вера. – Казарин поводил ладонью перед лицом одноклассницы. – Ты что, не проснулась еще? Фамилия моя Казарин, это Старо-Пименовский переулок, город Москва, страна – Советский Союз.Вера вздернула свой очаровательный носик и фыркнула:– Ой, какие мы остроумные! – Затем подошла к Тане и взяла ее под руку. – И как ты его выдерживаешь в таких количествах?Вера Чугунова тоже была красавицей: высокая, кареглазая, с длинными и черными как смоль косами. Таньке она уступала лишь в темпераменте. Некоторая медлительность, над которой посмеивался Казарин, объяснялась романтичностью ее натуры, которую Вера тщательно скрывала. Ведь истинная комсомолка должна быть прямой, принципиальной и лишенной какой бы то ни было сентиментальности. Но это давалось Чугуновой с огромным трудом, особенно в те минуты, когда на ее горизонте появлялся Казарин. При виде Лешки ее сердце замирало, пульс пропадал, и с Чугуновой происходило то же самое, что происходит обычно с кроликом, который вынужден смотреть на удава.В классе было шумно – все что-то бурно обсуждали. Танька и Лешка не успели спрятать в парту портфели, как к ним подскочил Васька Сталин и заявил:– Слыхали? В новом фильме Александрова оператор Болтянский впервые применил рирпроекцию.– Да ну?! – вытаращив глаза, воскликнула Танька. А затем, усмехнувшись, спокойно спросила: – А теперь расскажи, что это такое и с чем ее едят?– Ну, деревня! – засмеялся Сталин. – Она не знает, что такое рирпроекция!В этот же момент Вася получил учебником по голове. Казарин как ни в чем не бывало смахнул пыль с обложки:!i– Вот ты и объясни.Васька потер затылок, но не обиделся:– А чего объяснять? Аида после уроков на «Волгу-Волгу», все и увидите.– Аида!!! – заорали все.В этот момент в кабинет вошел Аркадий Семенович – учитель математики, и весь класс, хлопая досками парт, замер в приветствии.– Садитесь, садитесь, дорогие мои, – махнул рукой педагог. – К контрольной готовы?– Угу! – Обреченный ответ был похож на пароходный гудок.Аркадий Семенович оглядел всех из-под очков, которые сползли на самый кончик носа. Затем вытер вспотевший от быстрой ходьбы лоб клетчатым платком и, остановив свой взор на Лешке, небрежно изрек:– Ну, тогда наш уникальный и неповторимый Казарин меняется местами со Сталиным. Василий, сядьте за первую парту с Шапилиной.Рыжий Васька выпучил глаза:– Аркадий Семенович, ну за что?! – Его возмущению не было предела.Учитель сделал в воздухе жест, снимающий все возражения:– За то самое. Мне нужно, чтобы Шапилина получила свою четверку – законную…Танька с Лешкой понимающе переглянулись: суровые санкции математика их явно не пугали.Учитель подошел к окну и, не глядя на класс, добавил:– Вас, Сталин, это тоже касается.Василий взял учебники, чернильницу и нехотя поднялся, бубня при этом себе под нос, но так, чтобы все слышали:– А что Сталин, как что, так сразу Сталин.– Василий, не дерзите. Казарин, мне 150 раз вам повторять?Лешка незаметно сделал рукой знак друзьям и покорно пересел на другую парту. Аркадий Семенович краем глаза проследил Лешкин маневр и как бы между прочим спросил:– Кстати, Казарин, вопрос на засыпку: если мои 150 предупреждений помножить на 340 пререканий Василия, сколько получится?– Пятьдесят одна тысяча, – не моргнув глазом, ответил Лешка.Учитель повторил расчеты на листке бумаги и усмехнулся:– Однако, черт возьми! Никак не могу привыкнуть…Класс погрузился в работу. Математик сначала внимательно следил за Казариным, но постепенно стал терять бдительность и потихоньку начал клевать носом. Через 20 минут Лешка положил перо в чернильницу, захлопнул тетрадь и поднялся с места. Вслед за ним поднялась и Танька. Они подошли к учительскому столу. Казарин неловким движением задел подругу, и та выронила свою контрольную на пол.– Прости, пожалуйста, – извинился Лешка и принялся собирать листочки с пола.Аркадий Семенович проснулся.– Минуточку! Дайте-ка сюда.Казарин выпрямился и протянул обе работы. Аркадий Семенович тщательно изучил контрольные, а затем, вздохнув, положил их на стол:– Я не знаю, как это у вас получается, но имейте в виду, Казарин: вы оказываете Шапилиной медвежью услугу.Танька попыталась встрять в разговор:– Аркадий Семенович… Но он устало махнул рукой.– Идите, Шапилина, идите. Кстати, Казарин, во вторник городская олимпиада. Не забудьте подготовиться.В классе послышались смешки. Учитель строго постучал указкой по столу и безошибочно установил весельчака:– А вы, Сталин, пишите, пишите…За дверями класса Танька радостно захлопала в ладоши:– Ты – гений! Я скоро сама не смогу разобрать, где мой почерк, а где ты за меня химичишь!Лешка только хмыкнул в ответ:– Комсомолка Шапилина, я не гений! Я преступник: помогаю внедрить врага в нашу советскую журналистику.Танька закатила глаза и, прикинувшись овечкой, затараторила:– Каюсь, каюсь, каюсь! Но у меня есть оправдание: математика меня не интересует.Казарин скатился вниз по перилам.– Тебя ничего не интересует, кроме Орловой и Крючкова, – вздохнул Лешка и протянул руку, чтобы взять Тань-кин портфель. Шапилина насупилась и спрятала портфель за спиной.– А история?!Лешка только махнул рукой:– Ну, разве что история…Танька, довольная маленькой победой, протянула свой портфель Казарину, и они выбежали на улицу.Весенняя Москва встретила их гудками машин, криками продавцов и звуками музыки из репродукторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100