Длинный и хромой. Я слышал, ты, Вер, теперь артистка.– У тебя устаревшие сведения, Казарин. Училась, да какая теперь учеба. Работаю на ниве звонков и перекладывания бумаг…Алексей ничего не ответил. Татьяна вообще все это время смотрела в сторону Соборной площади и поддерживать беседу одноклассников не собиралась. Разговор явно не клеился, Таня и Алексей упорно молчали, и каждый смотрел в свою сторону. В какой-то момент не выдержала и Вера, пожала плечами и тоже отвернулась, а потом вдруг вышла из-под арки и, не оборачиваясь, под проливным дождем направилась в сторону Большого Кремлевского дворца.А дождь все лил и лил. Намокший солдат, несмотря на важность своей миссии, выглядел жалким и смешным. Лешка достал новую папиросу и начал прикуривать. Но спички, как назло, отсырели. И тут Таня открыла сумочку и протянула Казарину коробок.– Возьми…Лешка посмотрел на спички, потом на Шапилину, скомкал папиросу и бросил ее на землю. Таня грустно улыбнулась.– Ты, конечно, можешь и дальше изображать из себя Монте-Кристо. Но я тебя люблю и дурой, как три года назад, быть не собираюсь. А за свои ошибки я уже горько поплатилась… Я понимаю, ты меня, наверное, никогда не простишь, но… но… что же нам теперь делать?В ее глазах было столько любви и грусти, что Лешка не выдержал:– Ладно, проехали… Танька протянула ладошку.– Мир?– Мир.Лешка попытался взять ее за руку, но Таня неожиданно подставила ладони под дождь, набрала пригоршню воды и, плеснув на Лешку, звонко захохотала.– Ах, ты так? – Он шутливо нахмурился и хотел было проделать то же самое. Но не успел. Танины руки обвили его шею.– Если бы ты знал, как без тебя плохо, Танкист…Дождь лил над Москвой, смывая обиды, горечь и разочарования прошедших лет. Их первый за три года поцелуй был долгим и страстным… Глава 8 Тетя Клава, как обычно, хлопотала по хозяйству, когда в дверь позвонили, и она, что-то напевая, отправилась открывать. На пороге стояли Лешка и Танька. Совсем как в школьные времена. Оглядев исподлобья мокрых молодых людей, тетя Клава сделала паузу и вдруг спросила:– Откуда это вы такие чумазые?Лицо ее при этом выражало крайнее удовольствие. В глазах у Таньки появились слезы. Она потянула Лешку за рукав вглубь квартиры. Но Тетя Клава, как всегда, была начеку.– Ноги вытри! – сказала она и уперлась Казарину в грудь.Все захохотали.– Отец дома?– Нет, звонил, сказал, что заночует на даче.Через час в диспетчерской гаража особого назначения раздался телефонный звонок.– Владимир Константинович, вас к телефону! – крикнул дневальный.Казарин-старший бросил что-то писать в журнале и подошел к аппарату.– Слушаю.Трубка голосом Лешки произнесла:– Пап, я сегодня, скорее всего, не приду ночевать… Ты там не волнуйся, у меня все в порядке. Не забудь поесть.Владимир Константинович улыбнулся и весело сказал:– Смотри, Лешка, чтобы все было нормально… Ты понял меня?– Понял, – буркнул сконфуженный Лешка.– И кстати, – добавил Владимир Константинович, – забеги завтра к Варфоломееву, он тут заходил, о тебе спрашивал.Лешка прошлепал босыми ногами по паркету и нырнул под одеяло, где его ждала счастливая Танька.– А ты не боишься, что отец вернется? – обняв ее, спросил Казарин.– А ты? – лукаво переспросила она.– Боюсь… – честно признался Лешка.– Фу, трус!Он провел руками по ее волосам.– …Боюсь, что заставит меня жениться на тебе. Танька прищурилась.– А ты – против?– Нет, но теперь он мой непосредственный начальник При этих словах Казарин посмотрел на купол собора за окном и смешно пожал плечами: он явно до конца еще не верил такому повороту в своей судьбе. Затем Лешка поднялся, подошел к фотографии их класса, стоящей на столе, зачем-то взял ее в руки и сказал:– Знаешь, есть такая притча про грешника, который вдруг почувствовал стыд за свои поступки. Тогда пришел он к мудрецу и говорит: «Что мне делать, чтобы заслужить прощение?» А мудрец и отвечает: «Возьми доску и за каждый свой плохой поступок забивай в нее гвоздь. Сделаешь хороший поступок – вытаскивай гвоздь. И вот когда не останется ни одного гвоздя – считай, что совесть твоя чиста». Прошло много лет. Приходит счастливый грешник к мудрецу и гордо протягивает доску без гвоздей. Мудрец взял ее, посмотрел на свет и грустно улыбнулся.– Ну и что? – не поняла Танька. – Исправился грешник?– Исправился, – кивнул Лешка. – Только дырки остались.Танька отвернулась к стене.– Ты прости его, – тихо сказала она. – Мне ведь он сделал намного больнее…Лешка сделал шаг к окну и холодно бросил:– Думаешь?Повисла пауза. Таня еще немного помолчала и вдруг, сладко потянувшись, произнесла:– Ну и ладно. Было и прошло. Кстати, не давай ему на себя кричать.Алексей удивленно обернулся.– С чего ты взяла, что он на меня кричит? Это он тебе сказал?Таня поняла, что проболталась.– Ничего он мне не сказал. Просто вчера… ну, когда ты ему докладывал про Панина, я зашла в приемную. А дверь была не заперта. Я и… услышала, как он на тебя кричал.Алексей сел на кровать.– А что ты еще слышала?– Да ничего! Ничего такого…Казарин сделал вид, что готов приступить к пыткам.– А ну, давай, говори, разведчица! Татьяна с визгом нырнула под одеяло.– Ну, – донесся оттуда голос Шапилиной, – про то, что ты предлагал опросить обслугу, чтобы выяснить, что же пропало в панинском кабинете.Казарин всплеснул руками.– Да ладно, чего такого? – искренне удивилась Танька, вновь высунув голову. Она быстро сбросила одеяло, вскочила и начала одеваться. – Я тут, между прочим, для тебя кое-что выяснила.Лешке оставалось только вновь всплеснуть руками.– Что?!– По дороге расскажу… "Когда они вышли из подъезда, уже вечерело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100