– У нас еще все впереди, – мягко сказал Герман Степанович, брезпиво вытер свою ладонь о швейцарскую ливрею и направился к телефонной будке. Глава 20 Вечером Алексей не мог уснуть. Он сидел за столом и чертил схемы, которые обычно помогали ему решать самые сложные задачи. Но в этот раз ничего не складывалось. Казарин-старший налил чай в две кружки и сел напротив сына.– Что, не получается?Алексей потянулся, разгибая затекшую от долгого сидения спину.– Ничего, – зевнув, ответил он и снова взялся за карандаш. – Вот смотри: адреса вдоль маршрута Сталина, что были на записке, тут, тут… и тут.Алексей отметил на своей схеме какие-то точки и обвел их синим химическим карандашом.– Но за эти дни ни один гад там так и не появился. Зато, – Алексей перешел к другой части схемы, на которой были нарисованы несколько заштрихованных кружочков, – мы имеем странную драку в ресторане Дома литераторов, убийство в трамвайном парке… и убийство в Лебяжьем переулке. И там, и там, и там появления Иосифа Виссарионовича ждать абсурдно. Это ж ясно.Владимир Константинович положил большой кусок рафинада в полотенце и, ударив по нему кулаком, возразил:– А почему вы все решили, что покушение будет устроено на Иосифа Виссарионовича?Алексей удивленно смотрел на отца.– Что значит «почему»?! А на кого ж еще? Казарин-старший не торопясь извлек из полотенца раскрошенный сахар и протянул один из кусков сыну.– На-ка, так слаще думается.Он молча сделал глоток чая, вытер руки и, взяв карандаш, что-то обвел на листе. I Юлучился большой треугольник, объединяющий все детали Лешкиной схемы.– А тебе не кажется, – невозмутимо произнес Владимир Константинович, – что все эти люди ходят за тобой по пятам?– Ага! – рассмеялся Алексей. – Гитлер просто спит и видит, как бы извести капитана Казарина.Владимир Константинович пропустил шуточку сына и что-то написал над вершиной своего треугольника.– Ты не остри и тщательней охраняй «объект», который тебе доверили.До Алексея не сразу дошел смысл отцовских слов. Он перестал улыбаться лишь тогда, когда прочитал слово, написанное отцом.– «Света»… Светка?!!Отец подлил кипяток в остывшие кружки:– Думаю, что ее надо увозить подальше… И, сделав еще один глоток, добавил:– Иди к Шапилину. Глава 21 Развод охраны прошел вдоль ГУМа, ступил на Красную площадь и остановился возле Лобного места. Старший отряда – высокий лейтенант с болезненным лицом скомандовал:– Сержант Пушкарев, рядовой Узурбаев, приказываю приступить к охране!Из строя вышли двое солдат и хором ответили:– Есть!Лейтенант отдал честь и, скомандовав отряду: «Шагом марш!», повел остальных солдат к местам караула.Когда смолк стук сапог по брусчатке, Узурбаев внимательно посмотрел на Пушкарева, улыб1гулся и с сильным восточным акцентом произнес:– Пушкарева, тэбе девушка бросила, да?– С чего ты взял? – удивился Пушкарев.– Грустная ты какая-то, напряженная… – пояснил узбек.Пушкарев поправил пилотку и раздраженно ответил-.– Слушай, Узурбаев, заткнись, а? Тебя сюдя зачем поставили? Смотреть в оба! Вот и смотри! Душеприказчик хренов!Улыбка медленно сползла с доброго лица Узурбаева.– Зачем ругаешься? Зачем врешь? Никого я душить не приказывала!– Что? – не понял Пушкарев.Не ожидал он, что простое русское слово «душеприказчик» так отзовется в узбекской душе.– Вот черт нерусский! – усмехнулся Пушкарев и поправил автомат на плече.В двухстах метрах от них, за высокой кирпичной стеной, в кабинете Шапилина Алексей Казарин докладывал свои соображения по поводу всех последних событий и необходимости поберечь дочь Сталина.– Значит, ты считаешь, что Свету нужно изолировать? – Петр Саввич вытер платком вспотевший загривок. Ему очень не нравился весь этот разговор. – И делаешь ты этот вывод на основании туманной схемы, что мы нашли у убитого то ли психа, то ли диверсанта, двух пока не очень связанных между собой убийств и еще более неясной истории с Осепчуком. Так?Лешка кивнул:– Так.– И ты считаешь, что изолировать нужно именно Свету?Шапилин поднял тяжелый взгляд и пристально посмотрел на зятя.– А может быть, она тебе просто надоела и ты нашел хороший повод?Алексей и сам понимал, что все его доводы в глазах Шапилина выглядели беспомощно. У Казарина, конечно, было одно веское доказательство, но рассказывать о драке в ресторане он не решался. Подставлять Каплера, который был ему очень симпатичен, не хотелось.Пока Алексей обдумывал, как ответить на поставленный вопрос, он заметил, что Шапилин упорно перелистывает какие-то бумаги. Морщины на лице генерала стали глубже, а глаза – холоднее. Наконец Петр Саввич извлек из кипы документов тонкий листочек и протянул его Казарину.– Прочти-ка вот это! – тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес он.– А что это? – напрягся Алексей.– Прочти – узнаешь!Казарин взял протянутый листок и пробежал глазами содержимое. Это было то, чего он больше всего боялся: протокол, составленный по факту хулиганской драки в Доме литераторов, пестрел подробностями и деталями происшедшего. Алексей поднял глаза на Шапилина и спокойно сказал:– Прочел. Ну и что?Возмущению Шапилина не было предела.– Ты еще спрашиваешь «что»?! Да ты понимаешь, что ты наделал?Казарин молчал. Он понял, что теперь, когда правда всплыла наружу, руки у него развязаны и можно изложить все факты: и про фальшивых летчиков, и про загадочную женщину, застреленную в Лебяжьем.– Как ты мог не доложить об этой драке в ресторане?! – обрушился на него Шапилин.– Так все же обошлось, – попытался вывернуться Казарин.Генерал весь побелел и, перегнувшись через стол, закричал еще громче:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100