К шести часам вечера, когда подернутое плотной облачностью солнце скатывалось к горизонту, с юга стали доноситься далекие раскаты грома Ветер, внезапно сильно посвежевший, засвистел в мачтах и реях. На воде поднимались беспорядочные массы волн, сталкивавшиеся друг с другом и разбивавшиеся с зловещим грохотом.— Скверная будет ночь, — проговорил капитан, обращаясь к своим племянникам, которые хмуро наблюдали за быстрым скоплением туч. К счастью, залив Карпентария очень широк, в нем есть только несколько опасных мест около острова Эдуарда Пелью. А от Торресова пролива мы находимся еще далеко.— Подберем паруса, дядя, — предложил Корнелиус.— Хорошо, это разумно. Помогите мне, и ты пойди сюда, Лю-Ханг. Главный парус джонки был и вправду слишком велик; резкиеудары шквала могли накренить джонку настолько, что волны перекатывались бы через борт. Капитан и Ханс поспешно принялись за уборку главного паруса, а Корнелиус и Лю-Ханг спускали все остальные паруса. Благодаря этой предупредительной мере, значительно уменьшившей силу забираемого ветра, джонка, до сих пор кренившая на правый борт, выпрямилась, но внезапно снова накренилась, а со стороны трюма послышался странный шум.— Это что такое? — вскричал капитан, явно встревоженный. — Вы слышали?— Да, — ответил Корнелиус. — Нет ли кого в трюме?— Может быть, там спрятались австралийцы?— Мы обнаружили бы их присутствие, когда выбрасывали балласт.Но лишь только капитан произнес эти слова, как его лицо покрылось смертельной бледностью.— Дядя, что с тобой? — одновременно воскликнули оба юноши. Но капитан не ответил им. Сломя голову, он бросился к корме, крича на ходу Ван-Горну.— Ван-Горн! Посмотри, не слишком ли глубоко джонка сидит в воде.— Что вы говорите, капитан?— Проверь линию осадки: не глубже ли сидит корма, чем нос. Ван-Горн перегнулся через поручни. Сдавленный крик вырвался у него:— Течь! Капитан, джонка дала течь! Корма погрузилась на целый метр. Вода покрыла весь руль.— Корнелиус, Ханс, Лю-Ханг! — вскричал капитан. — Живее за мной — в трюм. Судьба нас преследует!Все четверо бросились вниз. Невыразимая тревога сжимала их сердца. Только что они спаслись от дикарей и считали себя в безопасности, а теперь море грозило им бурей, а джонка — течью.Добежав до последней ступени трапа, они остановились. Ван-Сталь шел впереди; он ступил в воду.— Огня! — закричал он.Лю-Ханг с быстротой кошки взбежал по трапу и через минуту снова появился внизу, держа в руках зажженный фонарь. Капитан выхватил у него из рук фонарь и осветил им трюм.— Трюм затоплен! — вскричали Ханс и Корнелиус.Трюм был полон воды; она перекатывалась с борта на борт и разбивалась у основания мачт. Как она проникла в трюм? Неужели это проклятое суденышко дало течь? Но отчего? Может быть, доски днища расшились или разбились при посадке на мель?Ван-Сталь, бледный, пораженный, озирался по сторонам, ища глазами место пробоины.— Дядя, — робко спросил его Корнелиус, — можно еще спасти джонку?— Нет, слишком поздно — Глухо ответил Ван-Сталь.— У нас есть насос.— Но здесь не меньше пятидесяти тонн воды…— Если бы нам удалось заделать пробоину…— А ты знаешь, где она?— Нет, но ее можно найти. Пока воды тут не больше чем на метр.— Тише…Капитан насторожился, прислушиваясь. В кормовой части слышался плеск, будто исходивший от притекающей струи воды.— Вот где она, пробоина! Лю-Ханг, спустись вниз и проберись туда.— Куда? К ахтер-пику? — спросил малаец, сбрасывая с себя свой балахон и широкие штаны.— Да, в самой глубине трюма на левом борту.Малаец, вооружившись фонарем, решительно вошел в воду и направился в ту сторону, куда ему указал капитан. Было видно, как он нагнулся, опустил в воду руку, внимательно пошарил вокруг себя и затем бегом направился назад, рассекая с силой перекатывавшуюся с борта на борт воду.— Капитан, — крикнул Лю-Ханг, — кто-то погубил вас.— Что ты сказал?..— Кто-то пробил дыру в днище…— Пробил дыру?— Да! Я нащупал рукой еще торчащий в дереве топор…— Но кто это мог сделать?— Не знаю, капитан. Может быть, дикарь, ваш пленник?— А, негодяй! — вскричал Ван-Сталь. — Да, это он! Теперь я понимаю: после того как он разрубил якорные цепи, он сделал пробоины в джонке, чтобы не дать нам уплыть. Дыра велика?— Длиной с мою руку и широка, широка…— Тогда никакой насос не поможет. Нет возможности уменьшить приток воды. Теперь нечего делать. Мы погибли!Все вернулись на палубу..Над заливом спустилась ночь Море было мрачно. Высокие, глубокие валы с желтой пеной на гребнях со стоном вырастали с юга и разбивались о борта джонки, которая трещала под их ударами. Как будто спущенные с цепи ветры рычали и свистели на все лады между снастями: они трепали паруса, теперь беспомощно повисшие. Вдалеке, со стороны земли Арнема, молнии разрывали небо; гремел гром.Волны, перекатываясь через борт, разбивались на палубе судна и с яростным визгом растекались по ней.Ван-Горн все стоял у румпеля, прямо, не сгибаясь, выдерживая все удары урагана.— Ван-Горн, — тихо сказал капитан, подходя к нему, — джонка тонет…— Тонет?!..— Дикарь прорубил днище; вода вливается потоком.— О, разбойник! Что же делать, капитан? Если бы берег был близко, мы попытались бы достичь его и выброситься на мель…— Земля Торреса очень далеко от нас, а джонка через полчаса пойдет ко дну.— Может быть, мы успеем сколотить плот?— Времени хватило бы, но при такой буре мы не в состоянии будем спустить его.— Не пересесть ли нам в шлюпку?— Так и придется сделать.— Да она не выдержит такой бури…— Она должна выдержать! Только не падай духом, тогда мы выдержим и не такую бурю. Но надо действовать, и скорей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53