Было три часа утра. Таинственный огонь то разгорался, то еле мерцал и переносился с места на место.Капитан и Корнелиус оставались в эту ночь на берегу, сменив Ван-Горна и Ханса, прокарауливших прошлую ночь и отдыхавших теперь на борту джонки. Караульные тотчас же разбудили капитана и рассказали ему о появлении странных огней.В одно мгновение все — и малайцы, и рыбаки, и капитан с Корнелиусом — были на ногах. Большая часть малайцев инстинктивно бросились к вытащенным на берег шлюпкам.— Не сигнал ли это? — спросил Корнелиус.— Боюсь, что это действительно сигнал, — ответил капитан, вглядываясь вдаль, где мерцал далекий огонек.— Но чей сигнал и кому?— Одного племени — другому.— Или нашему пленнику» Ведь они и не подозревают, должно быть, что он в наших руках.— Предполагать можно что угодно.— Они готовят нападение?— Как знать. Ты слышишь что-нибудь?— Нет.— Ты не боишься?— Нет.— Тогда бери ружье и ступай за мной.— Ты хочешь пойти в ту сторону, где виден огонь?— Нет. Я хочу только осмотреть окрестности, чтобы успокоить малайцев. Иначе придется прервать или совсем оставить ловлю.— А Ван-Горн?— Он явится сюда с Хансом.Отправив одного из малайцев на джонку, чтобы предупредить Ван-Горна об опасности, капитан направился в сопровождении Корнелиуса к прибрежным скалам.Ночь была еще темна, но далекий огонь служил им путеводной звездой.Осторожно пробираясь вперед, чтобы не попасть в какую-нибудь западню, они вскоре подошли к подножию скалистого холма и начали взбираться на него. Несмотря на неровности почвы и отсутствие протоптанных троп, капитан и Корнелиус быстро достигли его вершины.Они смогли теперь осмотреть противоположный склон холма и далекие скалы. Перед ними, насколько они могли разглядеть в слабом свете занимающейся зари, расстилалась волнистая равнина, местами перерезанная рощами. За этой равниной громоздились горы, описывая полукруг на протяжении около двух миль.Таинственный огонь горел на дальнем склоне этого хребта. С вершины холма он виден был лучше, чем с берега. Только теперь капитан увидел, что это был не еле мерцавший огонек, а пламя, временами разраставшееся до размеров большого пожара. Можно было подумать, что огонь охватил целую группу деревьев или гору хвороста.— Мне кажется, что я различаю среди огня людские тени, — сказал Корнелиус.— Да, там должны быть люди, — подтвердил капитан.— Может быть, это не люди, а обезьяны?— Нет. На австралийском материке обезьяны не водятся; да, кроме того, обезьяны сами боятся огня и не умеют его зажигать. Ты слышишь что-нибудь?— Ничего, кроме лая диких собак, и то очень далеко.— Да, правда, — рассеянно произнес капитан.«Дикари, — думал он, — хотят напугать нас. Но они ошибаются, если рассчитывают на то, что джонка поднимет паруса до окончания ловли трепанга».— Что мы предпримем, дядя? — прервал Корнелиус размышления капитана.— Э, черт возьми! Хотя я этого не хотел, но двинемся дальше.— Идем.— Ружье заряжено? Будь наготове.— Есть, капитан!В этих широтах день наступает очень быстро. Солнце уже освещало равнину, когда Ван-Сталь и Корнелиус начали спуск с холма.Корнелиус, более проворный, спускался первым, прокладывая путь: он то соскальзывал вниз, то перескакивал с камня на камень, то быстро сбегал с холма.Спуск прошел благополучно; у подошвы холма капитан остановился и стал пристально рассматривать местность.Перед ним расстилался маленький бассейн, нечто вроде пруда, берега которого поросли одним из видов камыша, растущим густой массой и достигающего иногда высоты в пять—шесть метров.— Не иди дальше, — сказал капитан Корнелиусу, — в камышах могут оказаться дикари.— Я не вижу и не слышу ничего подозрительного.— Смотри: как будто качнулась одна из лилий?— Где?— Вон там…Взглянув в ту сторону, куда показывал капитан, Корнелиус увидел возвышающийся над бассейном высокий, метров в восемь, стебель, увенчанный чашечкой цветка, который должен был иметь не менее полуметра в окружности.Хотя было совершенно безветренно, цветок дрожал на своем стебле, как будто за тростниками кто-то шевелился.— Правда, цветок колышется, — сказал Корнелиус и взвел курок своего ружья.— Там могут быть дикари, — остановил его капитан.— Я осмотрю тростники.— Не надо. Не подвергай себя опасности быть убитым копьем или бумерангом.— Бумеранг? Что это такое — стрела?— Нет, это не стрела. Это оружие пострашней стрелы. Оно представляет собой изогнутый кусок крепкого дерева; дикари так метко бросают его, что даже на большом расстоянии редко бьют мимо цели. Мы можем в этом слишком скоро убедиться… Но что это?— Что ты увидел?— Посмотри туда. Ты видишь там кустарники?— Да.— А когда мы шли сюда, ты их заметил?— Кажется, нет.— А я уверен в том, что там было все голо.— Не могли же они вырасти за несколько минут-— Я утверждаю, что их не было.— Что за чертовщина!— Скажи лучше — хитрость, это очень подозрительно.— Там что-то движется…Корнелиус с ружьем наготове, держа палец на спуске курка, решительно двинулся к кустарникам, которые тянулись ровной линией в пятидесяти шагах от камышей.— Да что это, наконец, оптический обман, или эти растения наделены способностью двигаться?Изумленный юноша ускорил шаг. Но расстояние между ним и кустарником оставалось неизменным.— Дядя, — закричал он, — кустарники бегут от меня!— Вижу, — ответил капитан, не менее Корнелиуса пораженный этим загадочным зрелищем.— Ты видел когда-нибудь движущиеся кустарники?— Никогда. И ни один натуралист не видел ничего подобного.— Так что же это значит?— Над нами насмехаются.— Кто?Не успел капитан ответить, как два странных существа выскочили из-за кустарников;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53