Один испанский рыцарь прогарцевал перед инкой на горячем коне. И всадник, и конь творили чудеса. Зрители же пришли в ужас от цирковых номеров смелого наездника.
Атауальпа, однако, и глазом не моргнул. Впоследствии спутники Писарро утверждали, будто Атауальпа велел казнить тех воинов, которые открыто выразили страх перед гарцующим всадником.
Когда Эрнандо возвратился в Кахамалку, там немедленно созвали военный совет.
Всем ясно было: сражаться с пятидесятитысячной армией инки в открытом поле нельзя. Бежать? Но куда? До моря много дней пути, вокруг горы, пропасти, ущелья, за плечами – все войско Ата-уальпы.
И Писарро нашел выход: инку надо захватить в плен. В этом, и только в этом, сказал он, наше спасение.
На рассвете 16 ноября 1532 года Писарро приказал трубить сбор.
Войско, если можно назвать войском сто шестьдесят семь пехотинцев и всадников, выстроилось на городской площади.
Площадь представляли собой треугольник. В вершину этого треугольника встроена была каменная крепость, стороны его описывали длинные глинобитные дома с обширными внутренними дворами.
Именно здесь Писарро надеялся поймать «красного зверя» – инку Атауальпу. Писарро был ловчим хоть куда, и расставил он силки и капканы с большим искусством: конницу разместил во дворах, артиллерию – в крепости, пехоту укрыл за стенами домов. Артиллерия эта была не слишком грозной. У главного канонира Педро де Кандии было лишь несколько фальконетов – полуружей-полупушек. При выстреле они извергали клубы дыма и страшный грохот. На тауантинсуйцев, вооруженных копьями и дротиками, фальконе-ты должны были произвести весьма сильное впечатление.
В полдень Атауальпа покинул горячие воды и со всем своим войском направился к Кахамалке. Инка сидел на носилках, справа и слева шагали принцы в одеждах, усыпанных драгоценными камнями.
Однако Атауальпа в город не вошел. Он приказал разбить лагерь на окраине Кахамалки и через гонца известил Писарро, что явится на свидание лишь на следующее утро.
Но Писарро эта отсрочка не пришлась по вкусу. Сидеть в укрытии целые сутки ни он, ни его военачальники не желали. И Писарро отправил к Атауальпе посла, который сказал инке, что великий испанский вождь огорчен решением инки и надеется, что его величество удостоит своим посещением испанский лагерь сегодня вечером. Посол добавил, что в лагере инку ждет отличное угощение.
Атауальпа и до Кахамалки допустил множество непростительных промахов. Новую и при этом роковую ошибку он совершил и теперь. Послу он ответил, что непременно вечером посетит город с небольшим эскортом. Одновременно он распорядился приготовить для него дом змеи – большое каменное здание, на одной из стен которого высечен был огромный змей.
Жертва сама шла в руки заговорщикам, оставалось лишь захлопнуть коварную ловушку.
Солнце клонилось к закату, когда процессия инки вступила в город. Впереди шла сотня телохранителей инки, затем сановники и вельможи в красно-белых клетчатых одеждах, за ними кровники Атауальпы в белоснежных туниках. Особу инки охраняли голубые воины с копьями в руках. Атауальпа плыл над толпой, восседая на золотом троне, ожерелье из изумрудов немыслимой ценности украшало его грудь.
Инку внесли на площадь. Ни одного испанца на этой площади не было. Атауальпа с удивлением спросил:
– Где же чужестранцы?
В этот момент к нему навстречу вышел Вальверде, тот самый поп, который зачитывал в тауантинсуйских селениях лживые пис-арровские акты. В правой руке он держал библию, в левой – распятие. Елейным, медоточивым голоском он стал читать инке пространную проповедь. Вальверде начал с сотворения мира, восславил Христа и деву Марию, а затем сообщил инке, что духовный владыка земли папа подарил от имени апостола Петра самому могущественному государю Европы, королю Испании, Новый Свет, дабы король мог ввести в лоно христианской религии всех заморских язычников.
Вальверде потребовал, чтобы инка отказался от своей «ложной веры» и признал себя данником и вассалом короля Испании.
Действительно, Писарро приготовил инке «отличное угощение»!
Выслушав Вальверде, инка побледнел от ярости.
– Земли эти и все, что на них есть, – ответил он, – приобрели мой отец и мой дед. А папа и апостол не вправе дарить кому бы то ни было чужие земли. И мир сотворен не богом Иисусом, а великим Солнцем. – Затем Атауальпа, не скрывая едкой иронии, спросил Вальверде: – Каким образом я смогу убедиться, что все, что ты наговорил мне, истина?
Вальверде дал ему библию.
– Эта книга, – сказал он, – писание господнее, и в ней подтверждение моих слов.
Атауалыта перелистал библию и отшвырнул ее от себя. Книга упала в грязь. Тогда Вальверде дал желанный сигнал Писарро.
– Бейте их, – воскликнул он, – они осквернили священное писание!
Писарро взмахнул белым шарфом, и крепость открыла огонь по мирной процессии. В тот же миг Писарро выехал на площадь, и за ним ринулись из засады его воины. Конница врубилась в толпу, на площади поднялась панике. Телохранители инки и царедворцы обратились в бегство, но единственный выход прегражден был телами павших. Своей грудью толпа пробила глинобитную стену и через широкий проход устремилась в лабиринт городских проулков.
В свите инки было немало отважных людей. Они стеной стали вокруг своего повелителя. У носилок инки началась жестокая сеча. Несколько всадников прорвались к носилкам, желая убить Атау-альпу. Писарро с криком: «Кому дорога жизнь, не тронь инку!» – бросился им наперерез и в пылу боя был ранен одним из конников в руку. Он схватил инку за волосы, рванул его на себя, вытащил из носилок, бросил на землю и связал по рукам и ногам…
Королю Писарро донес, что он поднял руку на Атауальпу лишь после того, как этот наглый язычник отверг мирное предложение достойного пастыря Вальверде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56