к тому же под этими аркадами можно было бы гулять, а бедней носильщики вместе со своими портшезами моли бы там хорониться от дождя, который здесь почти не прекращается. А в настоящее время портшезы с утра до вечера стоят прямо на улице и мокнут, пока не превратятся в мокрые кожаные коробки для — ради пользы подагриков и ревматиков, которых перетаскивают в них с места на место. Такое возмутительное зрелище мы видим в городе повсюду, и я убежден, что этот порядок приносит огромный вред слабым и хилым. Даже в закрытых портшезах, назначенных для больных, после стоянки на открытом воздухе байковая обивка становится от сырости влажной, как губка; и эти ящики, полные холодных испарений, великолепно препятствуют выделению пота у больных, разгоряченных купаньем, после которого все поры у них открыты.
Но вернемся к Круглой площади. Ее местоположение крайне неудобно, ибо она находится вдали от рынков, купальных заведений и мест публичных увеселений. Единственная дорога к ней по Гэй-стрит такая затруднительная, крутая и скользкая, что в сырую погоду становится весьма опасной как для тех, кто едет в каретах, так и для пешеходов. Когда же улица покрыта снегом, что было в течение двух недель этой самой зимой, я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь мог подняться по ней или спуститься, не поломав костей. Мне рассказывали, что в ветреную погоду большинство домов на этом холме полны дыма; ветер, отраженный от другого холма, загоняет дым в дымоходы, почему, как я опасаюсь, воздух здесь должен быть более сырым и нездоровым, чем внизу, на Круглой площади. Ибо облака, образуемые постоянными испарениями с речек и бассейнов внизу, должны притягиваться и задерживаться холмом, поднимающимся тут же за Круглой площадью, а также непрерывно насыщать воздух туманом. Это можно легко доказать при помощи гигрометра либо бумаги, пропитанной раствором виннокаменной соли и подвергнутой действию воздуха.
Тот же самый архитектор, какой составлял план Круглой площади, задумал также план площади в виде полумесяца. Когда она будет кончена, возможно, мы получим еще звездную площадь, а те, кто будет жить лет через тридцать, узрят, быть может, в архитектуре Бата все знаки зодиака! Сколь сие ни фантастично, все же оно обнаруживает в архитекторе изобретательность и знания, но строительная горячка овладела таким количеством искателей легкой наживы, что новые дома вырастают в каждом переулке и закоулке Бата; затеянные без всякого смысла, ненадежно построенные, они лепятся друг к другу, нарушая план и порядок в такой мере, что линии новых улиц и новых зданий переплетаются и пересекают друг друга под самыми различными углами. Похоже на то, будто улицы эти и площади разворочены землетрясением, после которого остались холмы и ямы, либо какой-нибудь дьявол готики набил ими свой мешок и вытряхнул их как попало. Легко себе представить, каким чудищем станет Бат через несколько лет, если он будет все более разрастаться.
Но некрасивый внешний вид и несоразмерность частей это еще не самое худшее в новых зданиях; они построены так ненадежно, из такого рыхлого камня, залежи коего есть в окрестностях, что ни в одном доме я не могу спать спокойно, когда дует, — как говорят моряки, «легкий бриз», и я убежден, что моему слуге Роджеру Уильямсу или такому же сильному человеку ничего не стоит пробить ногой самую толстую стену в этих домах. Все эти нелепости суть последствия всеобщего стремления к роскоши, которое обуревает всю нацию и даже ее подонки.
Каждый разбогатевший выскочка, напялив модный костюм выставляет себя напоказ в Бате, где, как в фокусе, лучше всего производить наблюдения. Чиновники и дельцы из Ост-Индии нажившие немало добра в разграбленных землях, плантаторы надсмотрщики над неграми, торгаши с наших плантаций в Америке, не ведающие сами, как они разбогатели; агенты, комиссионеры и подрядчики, разжиревшие на крови народа в двух следующих одна за другой войнах; ростовщики, маклеры, дельцы всех мастей; люди без роду, без племени
— все они вдруг разбогатели так, как не снилось никому в былые времена, и нечего удивляться, если в их мозги проник яд чванства, тщеславия и спеси. Но ведая никакого другого мерила величия, кроме хвастовства богатством, они растрачивают свои сокровища без вкуса и без разбора, не останавливаясь перед самыми сумасбродными затеями, и все они устремляются в Бат, ибо здесь, не обладая никакими иными заслугами, они могут водиться с нашими вельможами.
Даже жены и дочери мелких торговцев, охотящиеся, точно плосконосые акулы, за жиром сих неуклюжих китов фортуны, заражены той же страстью покичиться; малейшая хворь служит им поводом для поездки в Бат, где они могут ковылять в контрдансах и котильонах среди захудалых лордов, сквайров, адвокатов и клириков. Эти хрупкие создания из Бедфордбери, Батчер-роу, Крачд Фрайерс и Ботолф-лейн не могут дышать тяжелым воздухом нижней части города или мириться с простым обиходом заурядных гостиниц; посему их мужья должны позаботиться о найме целого дома или богатой квартиры в новых домах.
Таково общество в Бате, которое именуется «светским». Здесь немногие порядочные люди теряются в наглой толпе, лишенной понятия и ровно ничего не смыслящей в приличиях и благопристойности; и ничто не доставляет ей такого удовольствия, как издеваться над теми, кто выше ее.
И вот количество людей и домов продолжает возрастать, и этому конца не видно, разве только ручьи, питающие сей неодолимый поток сумасбродств и нелепостей, иссякнут либо пойдут другим руслом вследствие какой-нибудь случайности, которую я не берусь предсказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149