Без сомнения, она наметила Бартона своею собственной добычей и потому не может отнестись благосклонно к его домогательствам руки Лидди, а потому я ожидаю, что его объяснение в любви к моей сестре будет сопровождаться какими-нибудь чрезвычайными событиями.
Это объяснение, конечно, будет сделано в надлежащей форме, как только влюбленный возымеет достаточно мужества, чтобы устоять против бури, которую вызовут обманутые надежды мисс Табби, так как ему, без сомнения, известно ее желание завладеть его особой. О развязке этого дела вы узнаете в свое время, а я пребываю всегда ваш Дж. Мелфорд.
Лондон, 10 июня
Доктору Льюису
Любезный Льюис!
Недолго продолжалось обманчивое спокойствие. Снова я погрузился в бездну огорчений, боль в желудке моем и кишках снова воротилась, так что, кажется, не в состоянии я буду продолжать путешествие, которое задумал. Какого черта пустился я на эту проклятую охоту со сворой баб!
Моя драгоценная сестрица, которая, кстати говоря, недавно превратилась в отъявленную методистку, пришла вчера ко мне в комнату вместе с мистером Бартоном и с весьма торжественным видом выразила желание, чтобы я ее выслушал.
— Братец! — сказала она. — Этот джентльмен имеет вам кое-что предложить… Льщу себя надеждой, его предложение будет вам тем паче приятней, что избавит вас от спутника, который приносит вам много хлопот…
Потом мистер Бартон начал так:
— Я горячо желаю, мистер Брамбл, соединиться узами с вашим семейством и надеюсь, что в помеку мне вы не употребите своей власти…
Табби с жаром перебила его:
— Какой власти? Не знаю, какую власть он может употребить при сем случае! Я из учтивости говорю ему о своем намерении. И чего он еще может ждать? Так бы и он сам поступил, если б порешил изменить свою судьбу. Одним словом, братец, мне стиль понравились отменные достоинства мистера Бартона, что это заставило меня изменить решение мое остаться навсегда в девицах и я желаю вручить ему мое счастье, признав за ним законные права на меня и мое состояние. Сейчас надо нам все это закрепить на бумаге, и прошу я вас, братец, приищите мне какого-нибудь законоведа…
Можете себе представить, какое действие произвело на меня сие открытие! Ведь я ожидал, что Бартон сделает признание о своих чувствах к Лидди, как уведомлял меня мой племянник! Я от удивления онемел и пялил глаза то на Табби, то на ее предполагаемого воздыхателя, который, повесив голову, стоял ужасно переконфужонный, а потом сказал, что у него закружилась голова, и удалился. Мисс Табита очень обеспокоилась и уговаривала его прилечь у нас в доме, но он заявил, что должен идти домой и принять капли, которые хранит у себя на случай таких припадков, после чего возлюбленная его успокоилась.
Я пребывал в крайнем недоумении и хотя догадывался об истине, но не знал, как себя вести с мисс Табитой; тут вошел Джерри и сказал, что сейчас видел мистера Бартона, который выходил из коляски у дома леди Грискин. Сия встреча сулила, по-видимому, посещение нас миледи, которым мы и были почтены менее чем через полчаса.
— Вижу, любезные мои друзья, — сказала она, — что у вас произошло маленькое недоразумение, и я приехала, чтобы все уладить.
С этими словами она протянула мне следующее письмецо:
«Дорогой сэр!
Как только я оправился от смущения, в которое повергла меня злосчастная ошибка вашей сестры, почитаю долгом уверить вас, что мое обращение с мисс Брамбл никогда не переступало границ обычной учтивости, но мое сердце неизменно приковано к мисс Лидди Мелфорд, как я имел честь сообщить ее брату, когда он у меня о том осведомился. Леди Грискин была столь добра, что взяла на себя не только труд передать эту записку, но и вывести из затруднения мисс Брамбл, которую я глубоко уважаю и почитаю; тем не менее мое сердце принадлежит другой особе и над ним не волен ваш покорный слуга Ральф Бартон».
Пробежав сие письмецо, я сказал миледи, что не возражаю против дружеской услуги, которую она намерена оказать, после чего мы с Джерри удалились в другую комнату. Вскоре мы услышали, как разговор меж двумя леди становится все громче, и, наконец, послышались такие слова, что ради соблюдения благопристойности нам надлежало вмешаться не откладывая.
Когда мы появились на арене, где шел диспут, мы увидели Лидди; она присоединилась к спорщицам и дрожа стояла между ними, как бы опасаясь, чтобы они не перешли от слов к доводам более решительным.
Лицо леди Грискин похоже было на полную луну во время бури, ослепительную, огненно-красную, зловещую, тогда как Табби от злобы была бледна и весь вид ее свидетельствовал о смятении и бешенстве.
Прибытие наше положило конец их перебранке. Миледи обратилась ко мне так:
— Должна вам сказать, кузен, что за все мои услуги вашему семейству эта леди отплатила мне черной неблагодарностью!»
— Наше семейство весьма благодарно вашему лордству, — воскликнула Табби, истерически хихикая. — Но мы недостойны услуг столь почтенной посредницы…
— И все-таки, милейшая мисс Табита Брамбл, — перебила леди Грискин, — я уже тем удовлетворена, что добродетель сама по себе есть награда, и не моя вина, если вы и впредь останетесь смешной! Это дело близко касается мистера Брамбла, и он, конечно, употребит все свое влияние, чтобы способствовать союзу между мистером Бартоном и своей племянницей, который не только почетен, но и выгоден. И я уверена, сама мисс Лидди не станет возражать против такого предложения, которое сулит ей счастье.
— Прошу прощения, миледи, — вставила Лидди с горячностью, — но, право же, я не жду от этого ничего, кроме беды, и надеюсь, что мои опекуны сжалятся надо мной и не заставят меня променять спокойствие на почет или богатство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149