Здешние домочадцы после бани ныряли в снег – путники последовали их примеру. Малыш Хакон визжал от восторга. Старая одежда, которую они неделями не снимали, превратилась в лохмотья. Им дали новое платье, хорошенько накормили, а потом уложили спать – на настоящих кроватях.

РАДУШНЫЙ ПРИЕМ
Все в усадьбе еще крепко спали, когда господин Эрленд оделся, велел седлать коня и поскакал в Нидарос, к королю. Как только Инга проснулась, ей передали, что надобно ждать его возвращения.
Медленно тянулись часы. Инга, как могла, собралась сама и снарядила ребенка. Нужно быть наготове – вдруг король Инги пожелает принять их не откладывая, прямо в этот день, которому в таком случае суждено стать для них решающим. Она умыла мальчика, насухо вытерла и переодела. Малыш лежал, удивленно глядя, как мама причесывается и пробует вывести пятно на своей сорочке.
Инга обдумывала, что делать, если ни короля Инги, ни Петера Стёйпера в городе нет. Нельзя же оставаться в Нидаросе – во власти такого человека, как Хакон Бешеный. Кроме тех двоих, можно обратиться только к Дагфинну Бонду, но он в Бьёргвине. Ехать с ребенком дальше вдоль побережья? Внезапно ее молнией пронзила мысль, что их ждет, коль скоро никто не поверит, что ребенок – сын короля, и их обвинят во лжи. А такая ложь карается смертью. Инга похолодела. У нее не было сил ни размышлять, ни есть, ни вести разговоры, она бродила как неприкаянная и все смотрела на дорогу – не едет ли господин Эрленд.
Наконец вдали появились какие-то всадники.
Конный отряд приближался, земля дрожала от грома копыт; это были воины, все, как один, в броне. Возглавлял кавалькаду всадник в блестящем черном панцире, с красным плюмажем на шлеме. Нет, это не конюший, не Дагфинн Бонд, король Хакон, помнится, говорил, что у него другие цвета. И не король Инги, потому что королевского штандарта со львом тоже не видать. Может, господин Эрленд привел с собою Петера Стёйпера или еще кого-то из военачальников? Инга бросилась в дом и снова вышла на крыльцо с ребенком на руках. Предводитель взмахнул рукой, и всадники стали полукругом позади него. В следующий миг он снял шлем. Это был Хакон Бешеный. Невольно Инга крепче прижала к себе ребенка, словно желая защитить его. Ярл усмехнулся недоброй усмешкой.
– Здравствуй, Инга из Вартейга. Я гляжу, с тобой тут молодой человек, который, как говорят, проделал долгий путь. Каким именем ты нарекла сына?
– Хакон Хаконарсон.
– Хакон Хаконарсон. Сколько же годков твоему ребенку?
– Через три месяца сравняется два.
Хакон Бешеный выдержал паузу, пересчитал пальцы на затянутой в перчатку руке; вид у него был такой, будто в счете он не силен.
– Так-так, два года – это двадцать четыре месяца; три месяца долой – стало быть, двадцать один месяц. Теперь прибавим девять, и выходит, прошло уже тридцать месяцев с тех пор, как мы гостили в Борге. Неужто и впрямь столько времени миновало? А ты уверена, что твоему ребенку через три месяца будет два года? Может, ему через два месяца сравняется год?
Он осклабился и глянул вокруг, ожидая одобрения своей оскорбительной неучтивости, и некоторые из воинов подобострастно хихикнули. Инга вспыхнула от негодования.
– Ты, господин, говоришь «твой ребенок». А он не только мой, как тебе известно.
Хакон Бешеный смерил ее ледяным взглядом. Потом посмотрел по сторонам.
– Я не вижу здесь твоего супруга, если ты его имеешь в виду. Единственное, что я вижу, и единственное, что мне известно наверняка, – это что ты проделала дальний путь из Борга с ребенком, которого сейчас держишь на руках. С твоим ребенком. Больше я ничего не знаю.
В эту самую минуту во двор на всем скаку влетел новый, более многочисленный отряд – дружинники с королевским львом на щитах. Господин Эрленд спешился сам, взял под уздцы лошадь Петера Стёйпера и помог тому спешиться. Господин Петер подошел к Инге и ребенку и с учтивым поклоном произнес:
– Добро пожаловать в Нидарос, Инга из Вартейга. Король Инги послал меня за тобой, я отвезу тебя к нему, вместе с сыном короля Хакона.

КОРОЛЬ ИНГИ И БАГЛЕРЫ
Король сидел на почетном месте.
Придворные, окружавшие Инги Бардарсона, были молоды. Разряженные дамы и представительные господа стояли в ожиданье у длинных столов. Самому королю Инги было только двадцать лет. Когда Петер Стёйпер ввел мать и сына в просторный пиршественный зал, король встал, учтиво шагнул им навстречу и на глазах у всех расцеловал обоих, а затем громко, чтобы все слышали, произнес:
– Это – сын короля Хакона, а это – мать Хакона Хаконарсона. Они проделали дальний путь, и мы рады видеть их у себя.
Краткая, простая речь – и с этой минуты все знали, как им себя вести. От облегчения Инга едва не расплакалась. Господин Эрленд тоже явно был растроган. Они преодолели все трудности. Мальчик спасен.
Король Инги усадил их за стол рядом с собою; остальные тоже сели. Потом король доверительно наклонился к Инге и сказал:
– Петер Стёйпер посвятил меня в тайну, и Дагфинн Бонд тоже скрепил клятвой свое свидетельство, как они и обещали королю Хакону. Господин Дагфинн предлагал послать в Борг корабли, но, не слыша ни словечка о новорожденном, мы решили, что вышла ошибка. И вот теперь вы здесь.
Инга смешалась, но в конце концов сказала:
– Мы очень обрадовались, что увидим такой большой город, как Нидарос.
Король Инги был в прекрасном расположении духа.
– Город замечательный, но ежели у тебя есть какое-то дело, перво-наперво требуется нюх. До королевского зала ты добралась, а вот коль хочешь попасть в собор, иди на запах погреба и плесени.
За столами послышался смех, Инги продолжал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57