Впрочем, надо признать, что на двух последних кораблях добыча была невелика. Но «Горностаю» больше посчастливилось при захвате пяти испанских кораблей. Он захватил: «Город Кадикса», полный табаку и серой амбры, который всего три дня как отошел от Сан-Франциско на Кампече и проходил Флоридским проливом; «Дорадо», представлявший собой просто большую баржу, но сильно нагруженную кошенилью, ценным и негромоздким товаром; «Милость Божию», вышедшую из Испанской Малаги и везшую в изобилии андалузские вина и всякого рода материи в Сан-Кристабаль де ла Гавана; «Эспаду», груженную ценным лесом, а также имевшую некоторый запас серебра в слитках, добытого в мексиканских рудниках; и, чтобы закончить самым лучшим, — «Армадилью», — фрегат, вооруженный двадцатью четырьмя пушками и защищавший в устье реки Ача четырнадцать баркасов, ловивших жемчуг, которым Тома Трюбле также завладел. Действительно, добыча жемчуга была здесь очень велика; испанцы разрабатывают этот промысел с помощью индейцев-водолазов, которые находятся у них в рабстве, и добычу свозят в Картахену Индийскую. Промысел этот длится с октября по март, так как в эти зимние месяцы ветры и течения слабеют на всем этом побережье. Вот почему Тома Трюбле поторопился напасть на «Армадилью»в феврале, к концу ловли. И, таким образом, досталось ему много жемчуга: несколько мер маленьких жемчужин и не так много крупных, но в достаточном количестве, чтобы составить весьма значительное состояние. Когда «Горностай», после такой удачи, возвратился к Тортуге, многие были восхищены, и больше всех господин д'Ожерон, губернатор. Он сам, впрочем, находил в этом свою выгоду, так как, выдав кораблю одно из каперских свидетельств, он получал Причитающуюся ему долю добычи.Но он ее заслуживал больше, чем кто другой, потому что он был человек щедрый, всегда угождал корсарам и, сколько мог, старался их всем снабдить. Все матросы малуанского фрегата оставались им довольны всегда и при всех обстоятельствах.Наступили следующие годы: 1673, 1674, 1675, бывшие не менее доходными. Мало-помалу, все арматоры Испании и Соединенных Провинций узнали, каковы были «Горностай»и его капитан. Всюду, где интересовались американской торговлей и вообще всем, что касалось Вест-Индии, прошел слух о том, что там появились, рядом с настоящими флибустьерами, другие, еще более опасные корсары, выходцы из Сен-Мало, которые крейсируют по всем Антилам от Веракрус до Маракайбо и от Наветренных Островов до Гондурасского залива, так что ни одно торговое судно не решается уже выходить в море. На самом же деле, эти корсары, чудившиеся каждому капитану дюжинами, благо у страха глаза велики, сводились все к одному Тома Трюбле. Сам же Тома Трюбле, говоря правду, лучше всех умел, во всякое время года, появляться как раз там, где можно было всего основательнее поживиться и, имея один только фрегат, работал за десятерых. Таким образом, он превосходно оправдывал и тот ужас, который внушал всем своим противникам, и то доверие, которое продолжал ему оказывать его арматор, кавалер Даникан, и здесь оказавшийся столько же догадливым, как и всегда.Несколько раз в течение этих четырех лет экипажу «Горностая» представлялся случай возвратиться в Сен-Мало, и возвратиться богатыми. Однако Тома Трюбле ни разу не захотел им воспользоваться. Не то, чтобы он уже проникся к своей беспокойной жизни той великой страстью, которую к этой самой жизни испытывают авантюристы Флибусты, которые, отведав раз соленой воды, сражений и грабежей, ни за что уже их не бросают и продолжают с переменным счастьем нападать на торговые корабли до самой своей смерти. Тома Трюбле не был еще этой породы, хотя был храбрым, как они, и воинственнее их всех. Будучи в этом отношении малуанцем, он и во всем остальном оставался им и мечтал об ином конце, а не о таком, какой обычно ожидает лучших флибустьеров, а именно смерть от вражеского огня, стали или веревки. Тома для себя, для своего помощника и для своих людей желал, напротив, мирной кончины в собственной кровати, под простыней из тонкого полотна и среди огорченных родных, что также не лишено приятности. Кроме того, он желал, чтобы это случилось как можно позже и чтобы перед этим он и его близкие успели вволю попользоваться сокровищами, храбро и законно им накопленными.И тем не менее, хотя это желание прекрасно можно было согласовать с наездами, время от времени, на далекую родину, чтобы испытать удовольствие самому выгрузить на набережной Доброго Моря добытые на войне товары, а также позвенеть большими монетами, захваченными на испанских судах, по столам веселых малуанских кабаков, тем не менее Тома Трюбле все не возвращался; и вот уже шел четвертый год этой долгой кампании. Десять раз уже «Горностай», корпус которого бывал запачкан и отягчен после этих бесконечных переходов раковинами и водорослями, принужден был килеваться, как того требовали путешествия к Южным Кайям, таким именем называются островки у побережья Кубы, где под самым носом у испанцев, которые ни черта не видят, фрегаты Флибусты занимаются мелким ремонтом, потому что это самое удобное место из всех Антилл и единственное, где море спокойное. И всякий раз, после каждого килевания, «Горностай» уходил снова, направляясь к новым приключениям, из которых многие были весьма прибыльны.Тем временем поле действия корсаров значительно расширилось: действительно, король принялся воевать уже не только против Голландии, но против почти всей Европы с конца 1672 г. против Испании; вскоре затем с Данией; потом с курфюршеством Бранденбургским, и, наконец, с Империей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51