– Не должны были вы пройти весь заслон герцога. Только разве что волшебство вам помогло.Самое смешное было в том, что я действительно промчалась по дороге от Марселя до Турина, а потом и до своих земель, как нож проходит сквозь масло, не встретившись при этом ни с кем, нигде не задерживаясь, не вступая в разговоры с другими путешественниками.Было, правда, одно нападение каких-то разбойников на подъезде к Турину. Но двух негодяев я убила из пистолетов, а потом, пока Юлия перезаряжала мне их, заколола еще двоих шпагой. Пятому пришлось стрелять в спину последнему мерзавцу из пистолета, который успела Юлия все-таки зарядить. На все про все ушло меньше получаса. Дольше искали мы со служанкой кучера, который сбежал при первом же крике разбойников стоять и отдавать кошельки. Больше никто ехать домой мне не мешал.– Я обманула слуг герцога, – соврала я служанке. – Во владения Аламанти вошла не по дороге и через мост, а через горы. В том месте, где меня держал в плену Лепорелло. См. книгу третью «Страсти по Софии» настоящего романа.

И милая моя служанка поверила. Да так, что лицо ее сразу просияло. И тотчас весть эту разнесла по всему замку. То-то было радости и восторгов!Еще бы! Графиня Аламанти не колдовала на дороге для возвращения домой, а пробралась сквозь враждебные кордоны флорентийского герцога хитростью, пользуясь лишь своим умом и умением! Значит, все слухи о том, что знается она с нечистой силой, – ложь!Ибо нет ничего на свете страннее сознания раба. Эти же самые бабы спокойно относились с рождения своего к тому, что и отец мой, и я занимались в тайной лаборатории наукой, которую слуги почитали тоже колдовством. Они даже гордились тем, что служат у волшебников! Потому что могущество наше распространялось и на них. Ибо мы были в состоянии обезопасить и себя, и своих крепостных от всех мыслимых ими врагов и бед. Аламанти были всемогущи – и наше всемогущество давало нашим слугам и крепостным право смотреть на рабов других синьоров свысока: мы вас, мол, потому не покоряем и не уничтожаем, что мы великодушны и не желаем вам зла, но если вы посмеете… – и так далее. И в то же время – такой страх от мысли, что именно благодаря колдовству я сумела добраться до дома…То есть одной своей фразой, которую слуги замка разнесли в тот же день по всем землям Аламанти, я свела на нет всю ту заразу, которую напустил на умы моих подданных наш падре. Не пришлось даже второй раз вызывать его для того, чтобы вводить в полусон.Особенно любопытно было потом узнать, как паства слегка помяла падре бока и едва не выбила ему глаз, когда он с амвона вновь назвал меня еретичкой и прислужницей Дьявола. Пастора, изрядно помятого и покрытого синяками, приволокли к крыльцу замка и бросили к моим ногам с криком:– Кайся, паскудник! Моли прощения у благодетельницы нашей! Велите казнить его, синьора София, или помиловать?Я смотрела на избитое в кровь лицо иезуита, расплывшееся от кровоподтеков, на изодранную сутану, ловила взглядом его взгляд – и не находила. Спросила голосом тихим и нежным:– Хочешь жить?Говорить окровавленным, обеззубленным ртом он не смог, потому лишь кивнул.И толпа разразилась криками:– Слава Софии Аламанти!Но это было потом – дня через два после того, как у меня разболелась голова, и я, прихлебывала целебный настой, слушала отчет моих служанок о том, что случилось на землях Аламанти за время моего последнего отсутствия. Думала при этом больше об Иване Болотникове, а не о том, что из-за ранних заморозков пришлось вырубить в прошлом году и выкорчевать половину яблоневого сада на задах замка, потом сажать дички, которые станут прививать садовники только следующим летом, ибо прижились дички на новом месте плохо, и прочую хозяйственную мелочь.Когда Си-Си стала рассказывать о том, что она стала засаливать огурцы не только с хреном, но и с листьями смородины, что придает кушанью особый привкус, я вдруг поняла: надо во что бы то ни стало отыскать моего Ивана. Как поняла это – так сразу и голова болеть перестала.Вскочила с кресла, приказала звать ко мне пятерых молодых мужчин, годных быть моими гонцами.– Куда? – спросила Си-Си. – Я хотела спросить: куда им ехать прикажет, синьора?– Не знаю, – честно ответила я. – По всей Италии. Искать. Искать Ивана.– Русского Иоанна?! – восторженно взвизгнула Си-Си, но тут же смутилась и спрятала свои блудливые глазки. – Простите, синьора.Мария же сказала такое, от чего сердце мое так и подпрыгнуло:– Чего пятерых посылать? – сказала она. – Одно го достаточно.Я удивилась:– Ты знаешь где Иван?– Знаю, – ответила служанка. – Он теперь не Иван, а Иоанн Боло. И служит государю тосканскому. Генерал он теперь. Говорят, великий воин.*Мой Иван служит Фердинанду Медичи? Это новость меня поразила неприятно. Ибо я рассказывала своему возлюбленному о том, какие чудовища – эти Медичи, и о том, как много боли я перенесла от них*. Вновь абзац, отмеченный звездочками, присутствует лишь в рукописи С. Аламанти, его нет в романе К. де ля Фер, которая посчитала, по-видимому, свою подругу не вполне искренней, ибо период жизни героини романа в Тоскане не описан как время страданий и тоски, совсем наоборот – София пишет, что довольно часто она была там счастлива. Однако, из песни, как говорится, слов не выкинешь, раз писала С. Аламанти в своих мемуарах, что Медичи в ее понимании – чудовища, так пусть и в окончательном варианте книги будет это именно так.

– Гонца ко мне! – приказала я. – Одного! И немедленно! 4 Иван и гонец прибыли в замок Аламанти спустя два месяца и одиннадцать дней.Вновь, как и в прошлый его приезд, лил дождь, стояла стылая погода, пар валил изо рта и во дворе, и внутри замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51