Бэкон не пошел приступом на Джеймстаун, хотя все и указывало на то, что он намерен это сделать. По его приказу через заболоченный участок слева от траншеи навели прочную гать, из обоза притащили и установили на колесные лафеты дополнительные пушки. Затем часть его отряда отошла в лес, скрываясь от пуль засевших на крышах и чердаках домов стрелков.
Ланс был отправлен патрулировать берег ниже по течению, дабы воспрепятствовать Беркли высадить с лодок десант и атаковать отряд с тыла.
Расставив посты, юноша отправился к Генриетте Харт узнать, не было ли у нее непрошеных гостей.
Генриетта пребывала в столь отвратительном настроении, что едва поздоровалась с ним. Были ли гости? Да, и убрались незадолго до его приезда. Кто? Форк!!!
— Здесь был Форк? — опешил Ланс.
— Собственной персоной.
— Как он обошелся с тобой?
— Мирно, — пожала плечами Генриетта. — С ним прискакало еще одиннадцать человек. Форк заплатил за вино и опять пытался ухаживать за мной. — Она плюнула.
— Странно, что ты не убила его, — съязвил Ланс, вспомнив ее заветный стилет.
— А заодно и одиннадцать головорезов. Ну нет, благодарю! Мне дорога моя таверна, не говоря уже о жизни. Я дождусь лучших времен. Он все еще считает себя неотразимым кавалером. Кстати, после драки у Джеймстауна губернатор сильно напуган. Он пока еще хозяйничает на реке, но Бэкон контролирует всю сушу, кроме Норсгемптона, Аккомака и Джеймстауна.
Ланс поведал ей о том, как вояки Беркли бесславно отступили под Джеймстауном.
— Еще бы! — фыркнула Генриетта. — Форк сказал мне, что хитрец Бэкон поставил по всей насыпи женщин, так что губернатор не посмел стрелять.
Ланс от души расхохотался и внес некоторую ясность, описав поведение миссис Боллард и остальных дам из осажденного города.
Однако его веселость мгновенно исчезла, когда он спросил Генриетту об Истер Уокер. Он не знал, что делать. Губернатор мог отправить ее вместе со своей супругой назад в Англию. Или же держать у себя в качестве заложницы, гарантирующей его послушание.
— Я уже слышала о ваших похождениях, — улыбнулась Генриетта. — Не волнуйся, она разыщет вас. Даже если вы опять удерете на западную границу.
— Но это я ее ищу!
— И напрасно. Сидите себе спокойно и ждите. Она сама придет, когда дозреет… Кстати, не сменить ли вам наряд на более приятный ее глазу? Может быть, у девушки склонность к индейцам?
Ланс велел ей попридержать язык, но не сумел скрыть улыбку.
Губернатор со всем своим войском отплыл назад в Арлингтон, бросив город на произвол судьбы. Бэкон сравнял Джеймстаун с землей.
Лоренс собственноручно сжег свою таверну. Драммонд сам поднес пылающий факел к крыше своего дома. Вся столица колонии была окутана дымом. Из города в Мидлсекс вывезли лишь оставленные Беркли бумаги и продовольствие.
Бэкон не мог поступить иначе, не имея должного гарнизона и располагая лишь несколькими пушками. Сохранить город означало бы оставить Беркли базу для возвращения. А так в его распоряжении были только корабли.
Армия Бэкона остановилась к северу от Тайндоллс-Поинт. Стало известно, что губернатор отправил вестовых к Бренту, и молодой генерал отвел людей в Глочестер, приготовившись к любому подвоху со стороны любимца губернатора. Брент отошел на запад.
Обитатели Глочестера не выказали большой радости при виде мятежной колонны. Индейцы сюда не наведывались, и отцы округа отказали Бэкону в припасах. Они соблюдали нейтралитет. Обращаясь к советнику Коулу и прелату Уэдингу, избранным для переговоров, тот вежливо, но твердо заявил:
— Мы не бандиты, джентльмены. Губернатор бежал. Его милиция отказалась сражаться с нами. Мы ждем королевского решения по поводу действий Беркли. Я не губернатор. Я просто воюю с индейцами, являюсь офицером короны и имею соответствующие полномочия. И я не бунтовщик. В этой колонии есть закон, и даже Беркли обязан соблюдать его. Он сам взбунтовался, хотя называет бунтовщиком меня. Он, а не я нарушил закон.
Коул запротестовал:
— Наш округ стоит в стороне от всех споров и дрязг. Мы ни во что не вмешиваемся и не принимаем ничью сторону.
— Будь проклят ваш чертов нейтралитет! — в гневе вскричал Бэкон. — Сохраняйте его, если сможете!
Когда Коул и Уэдинг ушли, один из глочестерских офицеров тронул Бэкона за руку и сказал:
— Полковник Коул говорил лишь о пехоте. Кавалерия с вами, сэр!
Невдалеке прелат Уэдинг рассказывал группе собравшихся о неудачных переговорах с Бэконом. Некоторое время молодой генерал наблюдал за ним с крыльца. В конце своей речи пастырь в гневе воздел руки к небу и возопил:
— Этот антихрист хочет, чтобы все мы примкнули к его бунту!
Бэкон сбежал по ступенькам, протиснулся вперед сквозь толпу и вежливо поклонился разъяренному оратору:
— Вы проклинаете нас, сэр? Вы призываете кару небесную на наши головы?
— Да! — рявкнул пастырь.
Лицо Бэкона озарилось широкой улыбкой.
— И здесь, в лагере Давида, вы проповедуете дело Савла?
В толпе раздался смех. Проповедник не знал, что и ответить.
— Вы ведь не Самуил, — продолжал Бэкон. — Так, может быть, вы воин? Нет? Так ступайте себе с миром! Идите домой и не забудьте передать Савлу, что Давид не пользуется веревкой, что Бэкон не повесил вас!
Прелат не посмел возразить и поспешно ретировался.
От полковника Филиппа Ладуэлла Истер Уокер узнала о побеге Ланса из Арлингтона. Полковник остановился в Галл-Коув, занимаясь погрузкой провианта на губернаторские корабли. Он прибыл ночью на десятивесельной шлюпке и считал чудом, что не попался на глаза ни одному бэконианцу. Ладуэлл торопил Алана Уокера бросить свои склады и перебраться в Арлингтон, но старик все никак не мог расстаться со своей собственностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102