Протерев глаза и проморгавшись, Джек ухватился руками за край бочки и выскочил наружу.Малый с мушкетоном согнулся над своим упавшим на пол оружием, держась за ключицу, по которой, видимо, пришелся удар Джека. Ружье выстрелило, и картечь разлетелась по помещению. Часть заряда угодила в Уиллиса: его отбросило к стене, из пробитого горла хлестала кровь. Второй находившийся в помещении человек, придя в себя от потрясения, схватился за рукоять шпаги.То наверняка был явившийся для допроса офицер, крепкий мужчина в толстой зеленой шинели, сковывавшей движения и не позволявшей быстро выхватить шпагу. На носу у него красовались очки, а голову покрывала черная треуголка, на которую Джек и обрушил свою доску. Офицер вскрикнул и рухнул на пол.Мешкать было нельзя. Уиллис погиб, что, по крайней мере, избавило парня от виселицы, так пугавшей его. А вот оба противника Джека остались в живых, и их вопли могли привлечь других. Поэтому Джек, не теряя времени, выскочил в открытую дверь подвала и, перепрыгивая через две ступеньки за раз, помчался вверх по лестнице.Она закончилась у двери, выводившей в коридор. Вывалившись туда, Джек обнаружил еще три двери и заколебался, не зная, какой из них воспользоваться. В этот миг одна из них отворилась, и на пороге, сопровождаемый веселым шумом трактирного зала, появился солдат с дымящейся трубкой и пинтовой кружкой пива в руке.Мгновение тянулось бесконечно, и все это время оба, солдат и беглец, остолбенев, смотрели один на другого. Потом солдат заорал, уронил кружку и трубку и бросился назад, в питейный зал. Джек припустил в противоположном направлении.Дверь, в которую он ворвался, вела в большую кухню. Склонившаяся над плитой кухарка истошно завизжала, коридор заполнился возгласами. Промчавшись мимо испуганной служанки, Джек рывком распахнул заднюю дверь и скатился по ступеням в огороженный кухонный дворик.Его обдало холодом. Калитка в глубине двора была открыта, и к тому времени, когда все здание охватил переполох, беглец уже выскочил со двора и оказался возле конюшни.В трех стойлах по левую руку от него стояли три лошади. Джек шагнул к ним, хотя вовсе не был уверен, что успеет вывести хотя бы одну из них и вскочить на нее. Возможно, он предпочел бы улепетывать на своих двоих, но, повернувшись на тихое ржание, увидел... Храбреца. Здоровенный гнедой, с мешком овса на морде, приветливо махнул хвостом и продолжил есть.Теперь крики слышались уже в огороде. Преследователи могли появиться здесь в любое мгновение, так что Джек рванулся к коню. Тот слегка отпрянул.— Полегче, парень, успокойся, — пробормотал Джек, срывая путы с конских ног.Когда с криком выбежал первый солдат, Джек запустил в него лопатой и вскочил на спину Храбреца. Если конь и огорчился из-за прерванной трапезы, то виду не подал. Напротив, стоило Абсолюту припасть к конской шее и крикнуть «давай!», как скакун сорвался с места.Кто-то выстрелил им вдогонку из пистолета, но выстрел не достиг цели. Стиснув конские бока ногами, Джек направил Храбреца прямо к изгороди, через которую конь, несмотря на все еще болтавшийся на морде мешок, с легкостью перемахнул, хотя при этом Джек, мокрый и скользкий после купания в недобродившем пиве, едва не свалился и удержался лишь благодаря тому, что вцепился в гриву.Грянул второй выстрел, и пуля просвистела между грудью всадника и головой скакуна.— Йя-а! — заорал Джек, ударяя в конские бока пятками.За изгородью тянулось ячменное поле, промчавшись по которому беглец добрался до лесной опушки и скрылся под зеленым навесом. Очень скоро завеса деревьев почти заглушила все возгласы; дольше всего в лесном сумраке был слышен несшийся им вслед хриплый звук горна. Но вскоре затих и он. Глава 14Саратога. 7 октября 1777 года Наконец-то Джеку было за что благодарить судьбу, — утренние туманы, которые скрывали его отъезд с Луизой две недели назад, укутали его снова, когда он ковылял по тропе, ведущей к расположению британских войск. Во всяком случае, Джек мог лишь молиться, чтобы это оказалось именно так. Ему казалось, что сейчас около полудня, хотя подсказывал ему это лишь инстинкт: в этом призрачном мире течение времени не отличалось четкими вехами.Звуки глохли, словно он прислушивался к ним через овечью шкуру; очертания, с десяти шагов казавшиеся человеческими фигурами, в трех оборачивались молодыми деревцами. Джек знал, что блуждает здесь не один. На протяжении нескольких последних миль он не раз слышал тонущие в тумане возгласы и замечал вдалеке движущиеся фантомы.Это не имело значения: на случай встречи с врагом у него все равно не было оружия, да и узнать в таком мареве друга не представлялось возможным. Наверное, он прошел бы мимо родного отца, так и не признав его.Но все же некое внутреннее чувство заставляло Джека двигаться по едва видимой тропке на звук, столь слабый, что беглец вовсе не был уверен в его реальности."Ну а если меня увидят, то за кого примут? За дух индейца, покинувший Стойбище Мертвых? Или за пугало, которое соскочило со своего шеста, решив, что куда забавнее будет попугать не ворон, а людей... "Поежившись, Джек остановился и воззрился на серое марево. Несомненно, он пробыл в этом лесу слишком долго. Чащоба сбивает с толку даже таких, как он, привычных к лесам. Особенно в это время года, когда с земли поднимаются испарения, несущие запах плесени и гнили от разлагающейся лесной подстилки. Огонь в каждом клене несет пламя к земле, чтобы там погаснуть и гнить... Что бы на сей счет сказал Ате? "И сам Ад выдыхает заразу в этот мир... "То и дело Джеку слышался смех Луизы. Всякий раз, когда с шорохом и треском взбегала по стволу белка или взлетала птица, он оборачивался, словно на зов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117