А тут еще прошел слух, что и в Далмации беспорядки среди солдат. В веселую переделку угодил наш цезарь. Ну, да сам виноват — нечего рот разевать на чужое.Короче, вчера я прибыл в Остию, но там мне сказали, что Постума нет в городе и куда он делся — неизвестно. Говорили со мной вполне откровенно — ведь я показал им печать Германика.Тогда я решил, что если уж все равно нахожусь так близко от Рима, то стоит, пожалуй, проведать тебя. Ты говорил мне о доме на Авентине, который тебе оставил дядя, и я быстро разузнал адрес.Но, подойдя к зданию, я увидел, как доблестного воина Гая Валерия Сабина выводят под конвоем. Я спрятался в кустах у дороги, пропустил процессию и вошел в дом.А тут меня искренне приветствовал твой верный Корникс. Он-то и рассказал обо всех ваших приключениях вплоть до сегодняшней веселой ночки.Рассказал по дороге, поскольку я — приложив, надо признаться, немалый труд — уговорил его пойти посмотреть, куда это повели его достойного хозяина.Ехавший сзади Корникс обиженно засопел.— Да не так оно было, — пробормотал он.Херея рассмеялся.— Ну, не обижайся, это я шучу.Затем он вернулся к рассказу.— Мы выяснили, что тебя отконвоировали прямо в Палатинский дворец. Пришлось занять удобный наблюдательный пункт и немножко подождать. Корникс, тем временем, рассказывал мне все новые и новые подробности. В частности, упомянул некоего мерзкого типа по имени Никомед, который не питает к вам симпатии. И похвастался при случае, как подбил ему глаз.— Молодец, — бросил через плечо Сабин. — Надо было вообще шею свернуть подлецу.— Так солдаты же кругом были... — ответил Корникс. — А то бы уж я...— И вот, — продолжал Херея, — когда из дворца вдруг выбежал этот самый Никомед и со всех ног помчался куда-то, крепко сжимая в кулаке какой-то предмет, я сразу сообразил, что к чему. Понял, что тебя собираются ликвидировать без шума и без суда и этот негодяй сейчас приведет людей для этой цели.Правда, я не ожидал, что там будут преторианцы, ну да ладно...— А это были не преторианцы, — сказал вдруг Корникс. — Я узнал двоих из тех, которые напали в ту ночь на сенатора Фабия Максима. Один и дал мне тогда дубиной по голове. Ну, сегодня-то я с ним знатно поквитался.— Да уж, — признал Кассий. — Треснул ты его здорово. Не хотел бы я быть твоим врагом.Корникс хихикнул, а трибун снова заговорил:— Короче, когда грек опять появился в сопровождении тех бравых воинов, я решил, что скоро нам представится случай немного помочь тебе.Мы двинулись за ними, а когда я понял, что развязка близка, то повел Корникса наперерез коротким путем через один переулочек — в молодости я частенько бывал в Эсквилине и неплохо его знаю. Вот так мы и оказались на месте в нужное время.— Да вы настоящие актеры, — улыбнулся Сабин. — Так сыграть пьяных надо уметь. Я ни секунды не сомневался, что вы еле на ногах стоите.— А как же иначе? — серьезно ответил Кассий Херея. — Если бы в этом вдруг засомневался тот центурион, то мы бы уж точно больше никогда на ноги не стали.Все засмеялись.Ко время веселья заканчивалось — они подъезжали к Аврелиевым воротам, а там их вполне мог поджидать какой-нибудь сюрприз, заготовленный предусмотрительной Ливией. * * * И действительно, они еще издали заметили, что возле ворот скопилось что-то уж слишком много повозок, возле которых суетились люди. Видимо, стража проверяла тех, кто собирался выехать после разгрузки товаров на одном из римских рынков.— Что будем делать? — с тревогой спросил Сабин.— Прорвемся, — сквозь зубы ответил Кассий Херея. — У нас нет другого выхода. Пока там, кажется, только городская стража, но вот-вот могут появиться преторианцы. За мной.Корникс с сомнением покачал головой. Не очень то ему хотелось вступать в бой с солдатами городских когорт, но оба трибуна не обратили внимания на его мрачный вид, и трое всадников понеслись к воротам.Услышав стук копыт, все собравшиеся там повернули головы. Среди крестьян, торговцев и носильщиков поблескивали медные доспехи военных.— С дороги! — повелительно крикнул Кассий Херея. — По приказу цезаря!Вполне возможно, что эффект неожиданности сработал бы, и стража, увидев человека в мундире трибуна, не стала бы чинить препятствий, не успев сообразить, что к чему. Но, к несчастью, выезд был загорожен широкой телегой, груженной пустыми бочками, да и с противоположной стороны виднелись несколько подвод с сеном, которые ожидали, когда им разрешат проникнуть за городские стены. Возницы с кнутами в руках с любопытством разглядывали всадников и тихо переговаривались.Кассий Херея резко осадил лошадь у самых ворот и повелительно взмахнул рукой.— Кто тут старший? Расчистить дорогу. Мы спешим по приказу цезаря!Сабин и Корникс тоже остановились.Откуда-то вынырнул невысокий, крепко сбитый мужчина в форме центуриона городской стражи. Он выбросил руку в приветствии и подбежал к всадникам.— Сейчас, господин, — прохрипел он, вытирая ладонью губы, так как только что осушил кружку вина. — Будет сделано. Но ты должен предъявить документ.С этими словами он повернулся и громко крикнул:— А ну, убирайтесь! Дайте проехать достойному трибуну! Живо, мерзавцы!Погонщики схватились за постромки и принялись освобождать проход.Кассий Херея, нахмурив брови, сунул руку за пазуху, делая вид, что ищет пропуск. Центурион ждал, позевывая. Он был совершенно спокоен и, кажется, ничего не подозревал.Тем временем телегу с бочками уже оттащили в сторону, повозки с сеном тоже, и путь был почти свободен.Но и центурион начал проявлять нетерпение.— А, вот он, — сказал Кассий Херея и кивнул стражнику. — Иди ближе, документ секретный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158