Я питаю к Кричтону любовь мусульманина к его пророку. Он кумир моего сердца, он мой Бог. Я не добиваюсь его любви, я не ищу взаимности, для меня довольно моей безнадежной любви, и я была бы несказанно счастлива, погибнув за него. Но если мне этого не удалось, то не думай, что я стану жить для другого.– В таком случае, живите для него, – тихо сказала маска своим собственным голосом.Невозможно описать действие, произведенное на девушку этими словами и этим голосом. Она провела рукой по глазам, нерешительно и с удивлением посмотрела на незнакомца и наконец воскликнула взволнованным, задыхающимся голосом:– Правда ли это?– Клянусь вам, – отвечал он.Тогда молодая девушка опустила голову на его плечо. Екатерина не менее астролога была удивлена этой переменой.– Твои чары начинают действовать, – сказала она, – молодая девушка смягчается.– Проклятие! – вскричал с яростью Руджиери.– Как? Разве ты не доволен своим собственным делом? – спросила с удивлением Екатерина. – Ты с ума сошел.– Оттого я и схожу с ума, что во всем сам виноват, – отвечал астролог. – Милостивая повелительница, – продолжал он, бросаясь к ногам королевы, смотревшей на него с возрастающим удивлением, – я всегда был вам верный слуга.– О чем ты просишь?– Я прошу у вас милости в награду за мою долгую службу, незначительной милости, ваше величество.– Говори.– Не дозволяйте, чтобы эта молодая девушка покидала эту комнату сегодня ночью. Если уж необходимо, чтобы она ушла отсюда, позвольте мне сопровождать ее.Екатерина не отвечала, но захлопала в ладоши, и карлик, послушный поданному знаку, кинулся к двери.Между тем, Джиневра, снова потерявшая сознание, скоро пришла в себя от ласковых слов маски. Опустив свои большие черные глаза, пугаясь встретить его взгляд, она обратилась к незнакомцу смущенным голосом:– Простите, благородный рыцарь, что я так нескромно говорила с вами. Мои уста выдали тайну моего сердца, но, клянусь своим спасением, я бы не позволила себе подобных признаний, если бы могла подумать, что мои слова достигнут вашего слуха.– Это уверение излишне, прекрасная Джиневра, – отвечал человек в маске, – но меня огорчает мысль, что вы полюбили человека, который может дать вам взамен только любовь брата. Выслушайте меня. При помощи этого ключа вы можете пройти подземным ходом в отель Суассон. Тогда вам будет уже легче скрыться. Выйдя отсюда, ждите меня со стороны, прилегающей к церкви Святого Евстафия, в продолжение часа. Если в течение этого времени я не присоединюсь к вам, то уходите, а завтра утром ступайте в Лувр. Там спросите девицу Эклермонду. Вы не забудете этого имени, Джиневра?– Я буду его помнить, – отвечала итальянка с чувством ревности.– Вы найдете ее в числе фрейлин королевы Луизы, отдайте ей эту бумагу.– На ней кровь! – вскричала Джиневра, принимая письмо.– Я начертал это острием моего кинжала. Но исполните ли вы мою просьбу?– Я согласна.– Ну а теперь, прекрасная Джиневра, – продолжал он, – вооружитесь всем вашим мужеством, вы должны одна выйти из этой комнаты.– А вы?– Не заботьтесь обо мне. Более дорогая жизнь, чем моя, зависит от этой бумаги и от вашего побега. Вы сказали, что любите меня, вы уже доказали мне вашу преданность. Но я прошу у вас еще и этого доказательства. Не останавливайтесь, что бы вы ни увидели или услышали, и уходите, когда я вам скажу. У вас есть кинжал?– Разве есть итальянка, которая бы его не имела?– Отлично. Вы, которую не страшит смерть, не должны ничего бояться. Вашу руку! Я снова вступаю в роль маски. Будьте тверды… О!.. Слишком поздно.Это последнее восклицание вырвалось у Кричтона, когда он увидел, что входная дверь поднята и появляется стража Екатерины. Одна за другой мрачные фигуры входили в комнату, наконец был введен связанный человек в маске, которого вели Оборотень и Каравайя.– Что все это значит? – спросила испуганная итальянка.– Не спрашивайте меня, но следуйте за мной, – отвечал шотландец, поспешно подходя к королеве. – Ваше величество, – вскричал он, – прошу вас, позвольте этой молодой девушке удалиться, пока еще не совершена казнь. Позвольте ей подождать нас в коридоре вашего дворца.– Будь по-вашему, – отвечала Екатерина.– Уходите, – прошептал Кричтон Джиневре, – у вас ключ, вот потайная дверь.– Она не выйдет отсюда, – сказал Руджиери, схватив за руку молодую девушку.– Что значат твои слова, старик? – вскричал кавалер. – Какое ты имеешь право противиться тому, чтобы она ушла?– Право отца, – отвечал Руджиери, – она моя дочь.– Твоя дочь? – вскричала девушка, отступая с ужасом. – О, нет, нет, я не твоя дочь.– Ты дочь Джиневры Малатеста, ты моя дочь!– Не верьте ему, дорогой сеньор, – вскричала итальянка, хватаясь за шотландца, – он бредит! Я не дочь ему.– Клянусь своей душой, я сказал правду, – вскричал Руджиери.– Наше терпение истощилось, – сказала тогда королева. – Пусть эта девушка остается на своем месте, мы еще не закончили с ней. Казнь Кричтона должна совершиться безотлагательно.– Его казнь? – вскричала итальянка. – Так это Кричтона будут убивать?– Не тревожьтесь, – прошептала маска. – Не думайте обо мне, но, пользуясь смятением, постарайтесь скрыться.– Ты угадала, – отвечала Екатерина, улыбаясь с жестоким выражением, – под этой маской скрывается лицо твоего возлюбленного.– Эта маска! Ах!..В эту минуту Екатерина захлопала в ладоши. Между солдатами произошло движение. Маску вытащили вперед, и Оборотень вынул шпагу.Шотландец быстро стал между Екатериной и палачами. Он придерживал рукой маску.– Вы сказали, что подадите знак к казни Кричтона, сняв свою маску, – вскричала королева, обращаясь к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132