И хотя афинские остряки говорили, что "от волка может
произойти только волчонок", настоящая эллинская красота и выдающийся ум
Александра произвели впечатление на видавших виды граждан "Глаза Эллады",
"Матери искусств и красноречья".
Птолемей считал себя сводным братом Александра. Его мать, известная
гетера Арсиноя, была одно время близка с Филиппом и отдана им замуж за
племенного вождя Лага (Зайца) - человека ничем не прославившегося, хотя и
знатного рода. Птолемей навсегда остался в роду Лагидов и вначале очень
завидовал Александру, соперничая с ним в детских играх и военном учении.
Став взрослым, он не мог не понять выдающихся способностей царевича и еще
более гордился тайным родством, о котором поведала ему мать под ужасной
клятвой.
А Таис? Что же, Александр навсегда уступил ему первенство в делах
Эроса. Как это ни льстило Птолемею, он не мог не признать, что Александр,
если бы хотел, мог первенствовать и в неисчислимых рядах поклонников
Афродиты. Но он совсем не увлекался женщинами, и это тревожило его мать
Олимпиаду, божественно прекрасную жрицу Деметры, считавшуюся колдуньей,
обольстительницей и мудрой владычицей священных змей: Филипп, несмотря на
свою храбрость, дерзость, постоянное бражничанье с первыми попавшимися
женщинами, побаивался своей великолепной жены и шутя говорил, что
опасается в постели найти между собой и женой страшного змея. В народе
упорно ходили слухи, без сомнения поддерживаемые самой Олимпиадой, что
Александр - вовсе не сын одноглазого Филиппа, а высшего божества, которому
она отдалась ночью в храме.
Филипп почувствовал себя крепче после победы при Херонее. Накануне
своего избрания военным вождем союза эллинских государств в Коринфе он
развелся с Олимпиадой, взяв в жены юную Клеопатру, племянницу крупного
племенного вождя Македонии. Олимпиада, проницательная и хитрая, все же
сделала один промах и теперь пожинала его плоды.
Первой любовью Александра в шестнадцать лет, когда в нем проснулся
мужчина, была никому не ведомая рабыня с берегов Эвксинского Понта.
Мечтательный юноша, грезивший приключениями Ахилла, подвигами аргонавтов и
Тесея, решил, что встретился с одной из легендарных амазонок. Гордо носила
свои корзины эта едва прикрытая короткой эксомидой светловолосая девушка.
Будто и не рабыня, а принцесса-воительница шла по обширным садам царского
дворца в Пелле.
Встречи Александра не стали тайной - за ним по велению Олимпиады
следили соглядатаи, доносившие о каждом шаге юноши. Властная и мечтавшая о
еще большем могуществе, мать не могла допустить, чтобы ее единственный сын
сам выбрал возлюбленную, да еще из непокорных, не знавших языка варварских
понтийских народов. Нет! Она должна дать ему такую девушку, которая была
бы послушной исполнительницей ее воли, чтобы и через любовь Олимпиада
могла влиять на сына, держа его в руках. Она приказала схватить девушку,
остричь ее длинные, не как у рабыни, косы и отвезти для продажи на рынок
рабов, в дальний город Мелибою в Тессалии.
Мать недостаточно знала своего сына. Этот тяжкий удар разрушил у
мечтательного юноши храм его первой любви, куда более серьезной, чем
обычная первая связь знатного мальчика с покорной рабыней. Александр без
лишних расспросов понял все, и мать навсегда потеряла ту самую
возможность, ради которой погубила любовь и девушку. Сын не сказал ей ни
слова, но с тех пор никто - ни красивые рабыни, ни гетеры, ни знатные
девушки не привлекали царевича. Олимпиаде не было известно ни про одно
увлечение сына.
Птолемей, не опасаясь соперничества Александра, решил, что он придет
к Таис вместе с друзьями, в том числе с повесой Гефестионом, знакомым со
всеми гетерами Афин, для которого денежная игра и добрая выпивка
первенствовали над забавами Эроса, уже потерявшими для него былую остроту
чувств.
Но не для Птолемея. Каждая встреча с незнакомой красивой женщиной
всегда порождала у него жажду близости, обещала неведомые дотоле оттенки
страсти, тайны красоты тела - целый мир ярких и новых ощущений. Ожидания
обычно не оправдывались, но неутомимый Эрос снова и снова влек его в
объятия веселых подруг.
Не талант серебра, обещанный Филопатром, а он, Птолемей, окажется
победителем в борьбе за сердце знаменитой гетеры. И пусть Филопатр
назначает хоть десять талантов!.. Жалкий трус!
Македонец погладил рубец от удара, вздувшийся поперек плеча, и
оглянулся.
Слева от берега в тревожное гривастое море отходил короткий,
окаймленный отмелью мыс - место, куда плыла вся четверка македонцев...
Нет, тройка - он выбыл из состязания, а пришел раньше. По суше хороший
ходок всегда пройдет быстрее, чем пловец в море, особенно если волны и
ветер угнетают находящегося в его власти.
Рабы поджидали пловцов с одеждой и удивились при виде Птолемея,
сбегавшего с обрыва. Он смыл с себя песок и пыль, оделся и тщательно
свернул женский плащ, данный ему мальчиком, слугой Таис.

Две очень старые оливы серебрились под пригорком, осеняя небольшой
дом со слепящими белизной стенами. Он казался совсем низким под кипарисами
гигантской высоты. Македонцы поднялись по короткой лестнице в миниатюрный
сад, где цвели только розы, и увидели на голубом наддверии входа обычные
три буквы, тщательно написанные пурпурной краской: "омега", "кси",
"эпсилон" и ниже - слово "кохлион" (спиральная раковина).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28