Ей пришлось немного отступить, потому что, запихивая коробку в карман, он стоял совсем близко.
- Когда вы покинули купе, жертва тоже готовилась выйти?
- Не знаю. Полагаю, что да. Я им обеим сказала "до свидания" - ей и светловолосой девушке из Авиньона. Думаю, они собирались сойти следом за мной.
- В проходе было много народу?
У него был писклявый голос, куда менее красивый, чем у того, другого, который ждал его внизу в машине.
- Да, много. Но я не стала выходить первой, не люблю толкучку.
- Вы ничего не заметили, что могло бы быть как-то связано с преступлением?
- Кажется, нет.
Она сказала, что еще подумает, что не обращала тогда внимания. Не могла же она предположить, что в купе, которое она покинула, будет задушена женщина и что молодой инспектор придет спрашивать ее об этом.
Тот улыбнулся, сказал - вероятно, и прошел мимо нее в коридор. Перед зеркальцем, висевшим около двери, он остановился, посмотрел на себя, сказал: смешно, какие штуки придумывают, ну и рожа.
Затем сунул руку в карман, где лежала его головоломка. Объяснил, что все повсюду забывает. Спросил: она не такая?
- Нет, не думаю.
Он покачал головой - ладно, вероятно, до завтра, если я буду там, когда вы придете.
- У меня такое впечатление, что от меня мало проку. Он сказал напротив, напротив. И сам открыл дверь.
- Вся история с Кабуром - все-таки что-то новое. Теперь мы едем к нему, посмотрим, сумеет ли он от нас что-нибудь скрыть.
- Вы его подозреваете?
- Кого? - спросил он.- Я? Я никого не подозреваю. Сказать по правде, я очень плохой полицейский, я ненавижу подозревать людей. Предпочитаю приговаривать их всем скопом. Невиновных людей нет. Вот вы, скажем, верите в невиновность?
Она глупо рассмеялась, понимая, что ведет себя глупо с этим парнем, болтающим всякую чушь и не похожим на инспектора, да к тому же явно насмехающимся над нею.
- Вы считаете невинным делом, когда кто-то кому-то помогает снять чемодан, намереваясь затем потискать этого кого-то в коридоре?
Он отрицательно покачал головой и уже со знакомым ей надутым видом спросил: зачем такой красотке понадобилось снимать чемодан?
- Что она хотела взять оттуда?
Элиана Даррэс попыталась вспомнить, снова увидела молодую брюнетку, у которой задралась юбка, когда она поставила ногу на полку, взгляд Кабура.
- Думаю, аспирин.
Он сказал, что это не имеет значения, но что в любом случае невиновных людей нет, разве что в юном возрасте. Потом - все одна мерзость.
Она стояла в дверях, размахивая, как ненормальная, руками. А он пошел, слегка кивнув на прощание головой. После этого она не вернулась в квартиру, не закрыла за собой дверь, а все следила за его фигурой на лестнице глазами прислуги, которую кадрили на балу, ну форменная дура.
Вечером она поужинала на кухне, держа перед собой открытую книгу, которую прислонила рукой к бутылке минеральной воды. По десять раз перечитывала одну и ту же страницу. Написанные там слова никак не могли стереть воспоминания о задушенной из поезда.
Очень черные волосы, очень светлые глаза, тоненькая и длинная фигура, хорошо сшитый костюм. С внезапной, вызывающей удивление, настойчивой, внимательной улыбкой. Жоржетта Тома часто улыбалась, много раз во время поездки. С трудом втащив в купе чемодан, она улыбнулась, сказав "прошу прощения". Потом отказалась от конфетки - улыбнулась: "Вы так любезны". Она сама предложила сигарету Кабуру - опять улыбнулась,- пожалуйста... А утром, склонившаяся над своей полкой, не выспавшаяся, замерзшая сорокасемилетняя женщина, которой невыносимо было думать о том, что ей придется есть одной за кухонным столом, держа прислоненную к бутылке минеральной воды книгу, опять встретила ее внезапно возникшую, неожиданную улыбку и услышала доброе утро, однако, мы приехали.
Бедняжка не знала, что ее ждет смерть, сама эта мысль просто не могла прийти ей в голову. Об этом надо было непременно рассказать инспекторам.
В газете, которую все они читали накануне, было написано, что это не сведение счетов, что ее убили не для того, чтобы обокрасть. О чем она думала, когда ее убивали? О чем думаешь, когда тебя убивают?
Элиана Даррэс вымыла посуду: тарелку, вилку, стакан, сковородку, на которой жарила яичницу. А потом долго стояла в коридоре между комнатой и входной дверью, между сном и еще чем-то и размышляла о том, что было бы лучше не оставаться одной.
Она подумала: у меня есть время сходить в кино неподалеку. В кино она ходила почти каждый вечер, говоря всем, что делает это в силу исключительно профессионального интереса и что на самом деле кино терпеть не может: что ей приходится с трудом выкраивать пару свободных часов. Иногда она по нескольку раз смотрела один и тот же фильм, потому что не запоминала названий, а фотореклама у входа всегда обманывает. Но какое это имело значение? Неважно, что смотреть. Она покупала в антракте мятные конфетки. Или еще что-нибудь.
На другой день, глядя на свое отражение в зеркале ванной, она нашла, что выглядит красивой и отдохнувшей. На улице над Трокадеро ярко светило солнце. Одеваясь, она видела через окна своей квартиры чистое небо и спокойно размышляла.
Была убита незнакомая ей женщина, это печально - и все. Надо принять это именно так. Она скажет, что считает нужным сказать, и не станет обращать внимания на то, какое это произведет впечатление. К тому же она не ошибается, она просто не может ошибиться относительно парня с верхней полки. Что это означает - их дело, но услышанный ею голос и пол вошедшего в темноте не оставляли сомнений - это был мужчина, а не женщина. Если они не хотят ей верить, тем хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48