На этот раз рядовой обыватель действительно «при этом присутствовал».
В качестве офицера по связи с прессой я должен был заботиться о том, чтобы бундесвер как можно реже служил поводом для сенсационных заголовков в газетах. Однако несчастные случаи и случаи жестокого обращения с солдатами давали для этого достаточно материала; репортеры старались получить точную информацию и выразительные фотоснимки, ставили уйму вопросов. При таких обстоятельствах нам нужно было употребить немало усилий, чтобы скрыть истинное существо дела. И все же снова и снова бундесвер фигурировал наряду с проститутками, гангстерами, бездельниками и бандитами, грабителями банка. Служебные обязанности, которые я выполнял, не вызывали зависти у других офицеров.
Как-то мы беседовали о роли прессы, листали некоторые наши газеты и иллюстрированные еженедельники и пришли к общему мнению, что фотографии на обложках журналов дам, почти не обремененных одеждой, хотя и бывают привлекательными, но при постоянном повторении производят отталкивающее впечатление. В заключение один из собеседников, капитан, заметил:
— Однако в общем и целом можно сказать, что нас хорошо и широко информируют. Мы этого при нацистах не имели.
Мне захотелось, услышав такой отзыв о газетах, проделать опыт.
— Я читаю те же газеты, что и вы. Разрешите произвести небольшой эксперимент? 19 ноября 1958 года «Зюддойче цайтунг» сообщала, что начальник отдела но идеологической работе граф Баудисин и один из его офицеров, капитан Кислинг, отвечали в Геттингене на вопросы преподавателей и директоров школ, причем Кислинг заявил, и ему не возражали, что, например, наш американский союзник ближе сердцу солдата бундесвера, нежели немец, находящийся на той стороне. Вы что-нибудь читали об этом?
— Нет, — ответили все единодушно.
— Итак, продолжим. 2 декабря «Тагесшпигель» информировал о заявлении генерала Реттигера, который сказал, что солдат бундесвера не вправе отказываться от службы в атомных частях. Вы это читали?
— Нет.
Я продолжал задавать вопросы:
— 6 января 1959 года примерно семистам офицерам запаса было приказано явиться на учения. Читал об этом кто-нибудь из вас?
— Нет.
Так я собирал ответы, один за другим. Каждый раз мне давали отрицательный ответ. Я еще спросил:
— 15 января Франц Йозеф Штраус выступал с докладом в Рейнско-Рурском клубе. Кто-нибудь знает об этом?
Никто ничего об этом не знал, хотя в связи с приведенным сообщением как раз можно было бы вспомнить, что однажды одно известное лицо излагало свою программу представителям тяжелой промышленности. Я не отставал:
— "Франкфуртер альгемайне цайтунг" сообщила 21 января, что генеральный инспектор Хойзингер в Гейдельберге снова высказался за то, чтобы бундесвер получил атомное оружие. Это вам по крайней мере известно?
— Нет, и это не известно. Но в чем дело? Зачем вы задаете эти вопросы?
— Одну минуту, я еще не закончил. 27 января, то есть вчера, «Франкфуртер альгемайне цайтунг» информировала о британском отравляющем веществе «Ботолинустоксин». Если влить одну чайную ложку этого вещества в городскую систему снабжения питьевой водой, то этим можно убить миллион человек. Обратил ли кто-либо из вас внимание на эту статью?
— Нет, но скажите нам наконец, куда вы клоните? В таком духе можно продолжать до завтрашнего утра.
— Благодарю, теперь достаточно. В заключение еще такой вопрос: 14 января было «черным днем» бундесвера. При аварии самолетов погибло девять человек и тяжело ранено четверо. Об этом вы, конечно, читали?
— Разумеется, — отозвались все присутствовавшие.
— Прекрасно. В тот же день владелец мебельной фабрики Мугенталер был осужден на шесть месяцев тюрьмы за то, что давал взятки многим служащим нашего управления закупок в Кобленце. Это ведь стало вам известно?
— Ясно. Об этом газеты публиковали информацию на видном месте.
— Замечательно. И теперь последний вопрос: сегодня я прочел в газете, что прокуратура в Бонне возбудила против полковника барона фон Леффельхольца дело по обвинению в крупном взяточничестве. Я знаю Леффельхольца и не верю ни одному слову в этом обвинении. Но это так, мимоходом. А вы слыхали об этом?
— Это было сенсацией дня.
Именно это я и хотел услышать. Теперь я мог закончить свой эксперимент:
— Да, это было сенсацией и было дано под крупными заголовками. Вот вам свидетельство того, как хорошо и как плохо работает печать. Все те сообщения, которые вам не были известны, но которые являются необычайно важными, были напечатаны без броских заголовков на второстепенном месте. Поэтому вы прошли мимо них. Другие же материалы заслуживали, по мнению редакций, того, чтобы снабдить их крупной шапкой. Решающую роль всегда играет форма подачи материала.
Теперь они глядели на меня с изумлением. Они еще никогда не оценивали работу печати с такой точки зрения.
Расставаясь — мне надо было выехать вечерним поездом в Бонн на совещание офицеров по связи с гражданскими организациями, — я сказал несколько слов тому офицеру, который полагал, что пресса снабжает его добротной и исчерпывающей информацией:
— На прошлой неделе я устроил здесь пресс-конференцию. На этой конференции наш генерал Гут сетовал по поводу того, что в Баден-Вюртемберге не хватает аэродромов и что приток добровольцев в военно-воздушные силы относительно невелик. Вам это известно?
— Безусловно.
— На этом вечере генерал сказал также, что, по его личному мнению, русские не начнут атомной войны, да и вообще не намерены начинать войну. Это вам известно?
— Нет. Неужели Гут это сказал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161