Тем не менее, он назвал мое _п_о_д_л_и_н_н_о_е
имя.
Не лишком-то много планов я мог составить до той поры, как получу
послание от него. Казалось, не слишком похоже на то, чтобы такой
религиозный человек, как Дэйв неожиданно задумал шантаж. С другой стороны,
он был таким созданием, которое могло неожиданно загореться какой-либо
идеей и нравственность которого уже испытала однажды непредсказуемую
перемену. Словом, окончательный вывод сделать было непросто... Его
техническая подготовка плюс знание программы Центрального банка данных
ставила его в исключительное положение, если бы он пожелал испортить мне
всю игру.
Я не любил вспоминать о некоторых вещах, которые мне приходилось
делать, чтобы сохранить свое положение призрака в мире живых, мне особенно
не хотелось вспоминать о таких поступках в связи с Дэйвом, которого я
по-прежнему не только уважал, но и любил. После того, как я решил как
следует обдумать проблему сохранения моего прежнего положения чуть
попозже, когда появится вся информация, мои думы поплыли своим путем в
обычном порядке.
Именно Карл Маннгейм давным-давно подметил, что
радикально-революционные и прогрессивные мыслители предпочитали
употреблять механистические метафоры для описания государства, тогда как
другие предпочитали растительные аналогии. Это высказывание его прозвучало
значительно раньше того, как кибернетические и экологические движения
проторили соответствующие пути в пустоши общественного сознания. Пожалуй,
как мне казалось, два эти пути развития демонстрировали развитие отличий
между точками зрения, которые по необходимости соотносились с
соответствующими политическими позициями Маннгейма, приписываемыми позднее
ему; и феномен этот продолжался вплоть до нынешних времен. Там были те,
кому социальные проблемы представлялись экологическими расстройствами,
которые могут быть решены путем несложных изменений, заменой или частичным
сглаживанием острых углов - это была разновидность прямолинейного
мышления, где любое новшество считается простой механической добавкой.
Затем были и те, кто не решался вмешиваться вообще, потому что сознание их
исследовало события вторичных и третьестепенных эффектов по мере их
умножения и запутывания по всем направлениям всей системы. И тут
получалась противоположность. Кибернетики находили в этом аналогию петлям
обратной связи, хотя это и не было точной их копией и экологисты
выстраивали ряды воображаемых точек все уменьшающихся обратных петель -
хотя при этом было очень трудно понять, как они определяли их ценности и
приоритеты.
Конечно, они нуждаются друг в друге - эти огородники и создатели
механических игрушек. Хотя бы для того, чтобы контролировать друг друга. И
пока равновесие не сместиться, механики удерживали перевес в течение
последних двух столетий. Тем не менее, сегодня редко кто может быть так
политически консервативен, как огородники. Маннгейм говорил об этом, и как
раз именно их я больше всего и боюсь сейчас. Именно они стали теми, кто
счел программу Центрального банка данных в самой крайней его форме как
простое лекарство от огромного количества болезней и средство создания
массы добра. Тем не менее, излечимы не все болезни, и появятся новые
микробы, рожденные самой программой. И покуда мы нуждаемся в людях и того,
и другого сорта, мне хотелось бы, чтобы было побольше людей,
интересующихся заботами о возделывании государства, чем пересматривающих
его механизм, когда торжественно открыли программу. Тогда мне не пришлось
бы становиться призраком, стараться избежать той формы существования,
которую я счел отвратительной, не пришлось бы опасаться, что меня опознают
мои бывшие знакомые.
Затем, когда я следил за огоньками внизу, мне захотелось узнать... Я
был механиком потому, что мне нравилось производить изменения
преобразующего порядка в нечто более удобное для моей анархической натуры?
Или я был огородником, возмечтавшим о том, что стал механиком? Я не мог
решить окончательно. Джунгли нашей жизни никак не могли быть втиснуты в
рамки огородника отдельного философа, спланированного и взлелеянного по
его, философа, вкусам. Может, чтобы проделать с ним такой фокус, требуется
побольше тракторов?

Я нажал кнопку.
Лента в кассете зашуршала, разматываясь. Я услышал голос Дэйва; он
спрашивал Джона Донни из комнаты 106, и я услышал, как ему ответили, что
номер не отвечает. Затем я услышал, как он говорит, что хочет записать
послание для третьего лица, по прочтению которого Донни поймет, что с ним
делать. Он перевел дыхание. Девушка спросила, не требуется ли ему еще и
видеозапись. Он попросил включить и ее. Затем последовала пауза. Затем
девушка предложила продолжать речь, но изображение не появилось. Не было
поначалу и слов - только его дыхание и слабое поскрипывание. Десять
секунд... Пятнадцать...
- Ты убедил меня, - сказал он и при этом снова упомянул мое имя, -
...это ни какой-то случайный свет прозрения - не из-за того, что ты сказал
какую-то определенную вещь - и я узнал... Это из-за характерного твоего
стиля - мышления, речи - об электронике - вообще обо всем... потом я все
больше и больше обнаруживал в этом знакомого... после я проверил насчет
твоей геохимии и морской биологии... хотел бы я знать, чем ты так
мастерски овладел за все эти годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70