Мне хотелось на свободе обдумать эту мысль, однако волны усталости захлестывали меня… * * * А когда я проснулся, то в постели оказался один.Спустившись по лестнице, я вышел в вестибюль. Рубильник, спрятанный в нише за китайской вазой, по-прежнему был в нерабочем положении, и я двинулся к двери, желая узнать, что произошло за это время. Если открывать ее в условиях абсолютного безвременья было довольно-таки рискованно, то, как я полагал, она, в связи с отключением Рубильника, должна оказаться запертой.Но дверь отворилась.Небольшой дворик перед крыльцом был окружен стеной густого белого тумана. Я вышел наружу и, озираясь, спустился с крыльца. Был ли то настоящий туман или же некий продукт мыслительной деятельности — не знаю. Такой туман бывает порой в голове, когда мозг сталкивается с неким фундаментальным физическим парадоксом…Я сделал шаг вперед, не чувствуя ни малейшего холода, хотя был совершенно наг.— Глория? — окликнул я ее, чувствуя, как приглушенно звучит мой голос. — Ты здесь, моя дорогая змейка?Ответа не последовало. Я сделал еще шаг, и мне показалось, что мимо практически над самой землей проплывает нечто огромное и темное.— Глория! — снова позвал я ее. — Давай лучше вернемся в дом!Я уже собрался это сделать, но тут кто-то схватил меня за лодыжку. Я споткнулся, посмотрел вниз и увидел, что за ногу меня держит чья-то тонкая бледная рука, вынырнувшая откуда-то из кучи тряпья, валявшегося у нашего крыльца.— Нет! — донесся оттуда чей-то резкий окрик. — Не смеешь ты и шагу сделать, не зная, кто перед тобою!— Но я просто ищу свою подружку, Глорию… Я думал, может, она сюда пошла…— Никто не выходил отсюда с тех пор, как это место осквернено тобою было!— Ну ладно вам! Может, все-таки выпустите мою ногу?— Я не уверен, не уверен… Ведь ты, меня совсем не зная, мог бы пойти и дальше, верно?— А что, если пойду?— Ну, здесь тебе не просто улица, несчастный! — быстро возразил он.— Тут так просто дальше не пройти! — С этими словами из-под кучи вынырнула вторая рука, в которой оказалась бутылка. Затем оттуда же появилась заросшая волосами голова. Физиономия этого типа была мне совершенно незнакома. Пьяница выжал из бутылки несколько последних капель прямо в свою разверстую пасть, негромко рыгнул и поставил бутылку перед собой на землю. — Прикрой глаза рукой, — велел он, кривя рот. И как раз вовремя.
Какая-то беззвучная и невероятно яркая вспышка рассеяла туман, и я почувствовал мощный поток пронизавшего меня неведомого излучения.— Какого черта!— Поток фотонов, — пояснил пьяница. — Мы решили: да будет свет!— Между прочим, я видел, как тут что-то черное пролетело. Очень низко,— буркнул я сквозь зубы.— А, это старый Уроборос кружит.— Что ты мне сказки рассказываешь!— Человек — млекопитающее, способное создавать метафоры. В этом и заключается секрет его успеха.Я поморгал — в глазах у меня вдруг потемнело. А когда это отвратительное ощущение прошло, спросил:— А ты сам-то кто?— Уртч.Рука его казалась тонкой и немощной, однако по-прежнему сжимала мою лодыжку как кандалами.— Может, все-таки отпустишь меня? По-моему, ты достаточно ясно обозначил свою цель. Однако ты, похоже, слишком много знаешь для обыкновенного старого пропойцы.— Уличная мудрость, купленная ценой страданий, — заметил он и отпустил мою ногу. — Но если ты признаешь, что кое-чем мне обязан, то ловлю тебя на слове.— Чего же ты хочешь? — спросил я, наклоняясь и осматривая свою ногу.— Сходи в дом и принеси мне полную бутылку вина вместо пустой.— Черт побери, но ты же и сам можешь войти, взять любую бутылку и выпить ее прямо в доме! — сказал я. — Кстати, там будет куда удобнее…— Нет, это моя улица, и по-настоящему я счастлив только здесь!— Ну ладно, — согласился я. — Погоди минутку.В легком фиалкового цвета тумане, заползшем и в дом, я отыскал оплетенную бутылку «Руф-фино Кьянти», откупорил ее и вынес ему.— «Кьянти» сойдет, Уртч?— Вполне. — Он протянул руку и взял бутылку. — Как тебя зовут, малыш?— Альф.Он сделал добрый глоток и вздохнул.— А теперь тебе лучше пойти и поискать свою милую. Альф.— Да, пожалуй. Пожалуй, так будет лучше. — Я закрыл дверь и пошел в глубь дома, к Дыре, испытывая самые дурные предчувствия.Открыв дверь, я вошел туда, спустился вниз, снова поднялся наверх, и вскоре мне показалось, что я отбрасываю не одну, а куда больше теней. Я прошел довольно далеко, но увидел Глорию, лишь когда оказался там, где висели семеро Аль-фов. Она стояла справа от них и чуть в стороне; руки ее странным образом двигались, словно она управляла неким невидимым устройством…— Глория, зачем ты сюда вернулась? И что это ты делаешь?Последовало громкое звяканье — точно поворачивали ключ в замке огромного шкафа. Я подошел ближе.Глория медленно повернулась ко мне и сказала:— Ты знаешь, из-за тебя я совершенно выбилась из графика! Вот проснулась и вспомнила, что совершенно пренебрегла некоторыми своими обязанностями…Я метнулся мимо нее — туда, где только что двигались ее руки. Но ощутил одну лишь пустоту.— А где же оно? — спросил я. — Где это оборудование?— Мы держим его в кладовой — в других пространствах. Я вывела то, что мне было нужно, на свою рабочую подстанцию, а когда закончила, вернула на место.— Но почему — именно сюда?— Потому что я много об этом думала. — Она мотнула головой в сторону семи повешенных и пояснила: — Мне не давала покоя проблема восьми Альфов!— Выяснила что-нибудь?— Нет. А ты сам ничего не хочешь мне поведать?— Нет.Она взяла меня за руку и мягко повернула лицом туда, откуда я пришел.— Что ж, в таком случае мы квиты. — И ее соблазнительное бедро скользнуло по моему бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66