Он посадил флаер.Он донес ее тело так высоко, как можно донести тело.Он уложил ее, одел ее в лучшие одежды, закрыл широким шарфом сломанную шею, набросил темную вуаль на безжизненное лицо.Он начинал молитву, когда с неба ударил град. Словно камни, куски синего льда падали на него, на нее.— Проклятье на вас! — закричал он и помчался вниз к флаеру.Подняв машину, он стал кружить в воздухе.Ее одежды хлопали на ветру. Падающий занавес из синих бусин града порвал все связи между ними, кроме последней ласки: огонь переплавит лед в лед, прах переплавит в бессмертие — огонь из пушки.Он нажал на гашетку, и сияющий ярче солнц огненный туннель открылся в теле безымянной горы. Она исчезла в нем, и он расширял этот туннель до тех пор, пока не сравнял всю верхушку горы.Затем он поднялся вверх, в облака, атакуя грозу, пока у пушек не кончился весь заряд.Тогда он сделал в воздухе круг над оплавленной столовой горой, на юго-восточной границе Мертвой Земли.Круг над первым погребальным костром этого мира.Потом он улетел, чтобы проспать до поры беззвучным сном льда и камня, чтобы получить в свое владение новый Элионол. В таком сне не бывает сновидений.Пятнадцать столетий. Почти половина Ожидания. Двадцать строк, не больше… Представьте……Девятнадцать полноводных рек впадают в черные моря, покрытые фиолетовой рябью.…Мелколесье цвета йода исчезло. Всю сушу заняли мощные деревья с толстой корой — оранжевые, желтые, черные, очень высокие.… Величественные горные цепи там, где раньше были только холмы — бурые, желтые, белые, светло-лиловые.…Цветы, чьи корни пробивают почву на двадцать метров вглубь от их горчичных лепестков, распускающихся посреди голубого инея и камней.…Слепые кротовидные зарылись глубже; ночные пожиратели падали обзавелись мощными челюстями и впечатляющими рядами резцов; гигантские гусеницы стали меньше, но выглядят крупнее из-за усилившегося волосяного покрова.…Изгибы долин еще напоминают контуры женского тела, округлые и плавные, или музыкальный инструмент.…Выветренных камней стало больше, но они всегда покрыты инеем.…Звуки по утрам как всегда резкие, ломкие, металлические.Они были уверены, что находятся на полпути в рай.Представьте это.Вахтенный журнал Мертвой Земли поведал ему обо всем, что он хотел узнать. Но на всякий случай он перечитал все отчеты из архива.Приготовив себе коктейль, он смотрел в окно на третьем этаже.— …Умрут, — пробормотал он, допил содержимое бокала, снарядился и ушел с поста.Прошло три дня, прежде чем Джарри обнаружил их стоянку.Он посадил флаер в отдалении и пошел пешком. Здесь, на крайнем юге Мертвой Земли, воздух всегда теплее, и ему было трудно им дышать.Они носили звериные шкуры — эти шкуры для удобства и лучшей защиты от холода были разрезаны на полосы и закреплялись на их теле. Он насчитал на стоянке шестнадцать навесов и три костра. Он заколебался при виде костров, но все же подошел ближе.Когда они увидели его, негромкий шум стих, раздался короткий вскрик и наступила тишина.Он вошел в лагерь.Создания неподвижно стояли вокруг него. Была слышна возня под большим навесом в конце прохода.Он пошел по лагерю.К вершине составленного из жердей треножника был подвешен кусок вяленого мяса. Перед каждым жилищем стояло несколько длинных копий. Он взял и изучил одно из них. К концу копья было прикреплено острие из расщепленного камня в форме листа.Неподалеку стоял чурбан с рисунком, в котором угадывался силуэт кота…Он услышал звук шагов и обернулся.К нему медленно подходил один из рыжетипов. Он выглядел старше остальных. Плечи опущены; когда он открывал рот, было заметно, что у него нет многих зубов; волосы седые и редкие. Он держал что-то в руках, но внимание Джарри привлекли сами руки.На каждой руке был отстоящий большой палец.Джарри быстро огляделся, изучая руки остальных рыжетипов. У всех были отстоящие большие пальцы. Он всмотрелся в их близкие лица.Теперь у них были вертикальные лбы.Он вновь посмотрел на старого рыжетипа.Тот положил что-то к его ногам и отошел в сторону.Джарри посмотрел вниз.На широком листе лежали ломоть вяленого мяса и кусок фрукта.Он взял мясо, закрыл глаза, откусил немного, прожевал и проглотил. Остальное завернул в лист и положил в боковой карман своего ранца.Он поднял руку, и рыжетипы отступили.Опустив руку, он раскатал одеяло, которое носил с собой, и расстелил его на земле. Усевшись, указал рукой на рыжетипа, затем на место на противоположном конце одеяла.Поколебавшись немного, существо подошло и присело.— Мы начинаем учиться говорить друг с другом, — медленно произнес он. Положил руку себе на грудь и сказал: — Джарри.Джарри стоял перед разбуженным руководством «Декабря».— Они разумны, — сказал он им. — Все материалы в моем отчете.— Ну и что? — спросил Ян Тэрл.— Не думаю, что они смогут адаптироваться. Они продвинулись вперед очень далеко, очень быстро. Но я не думаю, что они смогут продвинуться много дальше. Не уверен, что им по силам весь этот путь.— Вы биолог, эколог, химик?— Нет.— Тогда на чем основано ваше заключение?— Я наблюдал их в непосредственной близости шесть недель.— Значит, это ваше субъективное мнение…?— Вы знаете, что в таких делах нет экспертов. Ничего подобного раньше не происходило.— Допустим, что они разумны, — допустим даже, что ваши соображения о степени их адаптируемости верны, — что, по-вашему, мы должны сделать?— Резко замедлить преобразования. Дать им больше шансов. Если они не смогут справиться с остатком пути, то остановиться на достигнутом. Этот мир уже пригоден для жизни. МЫ можем адаптироваться к нему.— Резко замедлить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12