С большим
усилием и трудом он выяснил, что может шевелить своей ручищей. Опустив
глаза он с ужасом обнаружил, что его рука - внешне вполне нормальная -
свисает значительно ниже обычного, кисть болталась где-то на уровне
колена. Он ощутил биение пульса в драконовом родимом пятне, но, казалось,
оно тоже онемело. Он вспомнил слова Ларика о трансформациях, которые могут
происходить этой ночью, о том, что их следует воспринимать спокойно, без
лишних эмоций, и перестал обращать внимания на свою руку. Тем не менее он
придирчиво оглядел остальных участников, отыскивая возможные уродства. Те,
которых он успел увидеть, до того, как они нырнули в тоннель, казалось не
проявляли видимых метаморфоз. И, по-видимому, никто не замечал его
уродства.
Они шли вперед. Дорога была довольно ровной, без изгибов и поворотов,
и достаточно широкой. Ее освещал спокойный, ненавязчивый свет. Не
задерживаясь, они миновали пустую комнату. Комната встретила их противным
высоким звуком. Он отупляюще действовал на мозг и еще долго звучал в ушах.
Наконец они вышли в грот.
Здесь они остановились. Грот оказался круглым помещением с выпуклым,
подобно пузырю, потолком. Ларик расставил их вокруг скального образования,
напоминающего котел. Вновь зазвучало песнопение, и Поль снова окунулся в
океаническое чувство отчуждения, как и на предыдущих станциях. Однако
здесь к нему примешались нотки депрессии и печали. Ощущение покалывания
охватило его левую руку. Когда до него дошла очередь говорить и слова были
произнесены, левая рука видоизменилась и стало походить на правую.
Он воспринял очередную метаморфозу почти без волнения, как
необходимое условие обряда. Он решил, что и других одолевают подобные
чувства. В полном унынии он последовал за всеми, но едва осознав свою
угнетенность, он почувствовал как его руки обретают былую подвижность и
легкость.
Он посмотрел на остальных. Толстый узловатый канат был прикреплен к
горному выступу и спускался в темную дыру. Один за одним участники
хватались за канат и спускались по нему в дыру, растворяясь в темноте.
Когда до него дошла очередь он с необыкновенной легкостью проделал тоже
самое, благодаря небывалой силе, которую обрели его руки.
В желто-голубой пещере, где они очутились, они выстроились согласно,
ставшего уже знакомым, порядка вокруг большого кристалла сферической
формы, покоящегося на пьедестале. К концу процедуры, Поль почувствовал,
как обжигающая боль охватила его левую руку, будто та побывала в котле с
кипятком. Он не придал этому значения, даже не стал осматривать ее до тех
пор, пока ритуал не завершился и Ларик не повел и к новой станции сквозь
расщелину в стене.
Рука все еще зудела, хотя ощущение жара исчезло. Когда он оглядел ее,
он увидел, что она покраснела и распухла, на коже появились пузыри и
струпья; ногти уплотнились и почернели, приобрели странную треугольную
форму и изогнулись словно крючья. Пальцы удлинились и страшными узловатыми
палками свесились до лодыжек. Мантия частично скрывала его уродство в
длинных широких рукавах. Однако... Он снова осмотрелся. Казалось никто из
других участников не замечал его дискомфорта. Поэтому он прогнал прочь
беспокойство и тревогу. Он проследовал за всеми вдоль широкого ровного
тоннеля. Его походка была слегка расхлябанной и нескладной из-за
дисбаланса тяжести рук.
Тяжелый меч свисал с цепей почти в центре следующего помещения. Он
медленно раскачивался между потолком и полом. В своем вращении он и стал
объектом их медитации. С произнесением слов он отклонялся в сторону
говорящего и вспыхивал красным огнем. Видения, вторгшиеся в его мозг, как
и на предыдущей станции, вступили в открытую борьбу с сознанием. Ощущение
обновленной конечности возникло теперь вместе с обжигающей острой болью в
правой руке. Но все это воспринялось им с мазохистским наслаждением. Он
произнес слова звонким голосом и даже не посмотрел на правую руку, зная
наперед, что он увидит.
По окончании сцены он повернулся и присоединился к шеренге
участников, которые гуськом направлялись к выходу в стене и далее вниз по
наклонному тоннелю. Он двигался словно во сне. Все его поступки
подчинялись некой алогичной модели, которую он сам для себя придумал.
Ощущения, преломляясь сквозь представленный им образ себя, больше не
беспокоили его. Его даже не заботило, замечают ли другие уродливые
метаморфозы, происходящие с ним.
Тоннель шел ступенчатыми уступами, в нем витали сладковатые ароматы.
Стены были покрыты живой сетью бледных огоньков. Глянцевый пол сверкал и
выглядел влажным. Они долго спускались вниз, затем вышли в маленькую
комнату и встали кругом около обыкновенной, ничем не примечательной
каменной глыбы кубической формы. Помещение было усыпано цветами,
источавшими приторно сладкий запах, заполнивший все пространство. Запах в
комнате был невыносимо сладким, таким, что воздух казался густым и липким,
как сироп. Слова, произнесенные в этой комнатушке, тяжелым молотом
обрушились на уши. По телу Поля прокатилась теплая волна, сердце учащенно
забилось в груди. У него закружилась голова, перед глазами поплыли круги.
Но он знал, что даже если он потеряет сознание, ему некуда будет падать, в
такой тесноте они стояли. Впоследствии он полагал, что в действительности
прекратил сопротивляться подсознательным тенденциям, в его памяти
образовался полный провал вплоть до того момента, пока он не обнаружил,
что сам произносит речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76