Однако
он отнюдь не собирался раскрывать больному свой секрет. В
самом деле, кто же будет платить сумасшедшие деньги за
несколько ложек снадобья? Маку хотелось, чтобы процедура была
как можно более сложной и произвела впечатление на всех, кто
будет при этом присутствовать. В его голове уже начал
созревать хитрый план. Приняв важный и степенный вид, он
сказал:
- Для начала нам потребуется золотая чаша. Весом не менее
чем двадцать четыре карата.
(Он подумал, что неплохо было бы иметь под рукой кусок
чистого золота на тот случай, если что-нибудь пойдет не так,
как он ожидал. Вот какие мысли иногда приходят в голову в
критический момент!)
- Сию же минуту приготовить,- приказал Медичи слугам.
Слуги бросились выполнять приказ. Небольшая заминка
возникла из-за того, что не сразу смогли отыскать ключи от
сейфа, где хранилась золотая посуда - горшки, кастрюли и тазы
для варки варенья.
Наконец принесли золотую чашу и те алхимические снадобья,
которые Мак потребовал якобы для приготовления лекарства. Все
необходимое отыскалось в считанные минуты - Лоренцо Медичи был
очень богат и обладал весьма разносторонним вкусом; его
коллекции предметов искусства, различных редкостей и диковин,
а также разнообразных принадлежностей для колдовских опытов не
имели себе равных в мире. Один из дальних покоев дворца
занимала алхимическая лаборатория, оснащенная самым
современным оборудованием. Здесь стоял огромный перегонный
куб, сверкающий цветным венецианским стеклом и начищенной до
блеска бронзой - этот изящный прибор служил ярким
доказательством утонченного вкуса и проницательного ума
хозяина. Горн, стоявший в углу, был снабжен специальным
устройством, позволяющим контролировать температуру с
невиданной доселе точностью. Оставалось только удивляться,
почему Медичи, будучи, по-видимому, столь искушенным в науке
алхимии, не смог сам приготовить для себя лекарство и прибегал
к посторонней помощи.
Мак соединил трубки гибкими шлангами, повозился с ручной
горелкой и уже был готов начать свой спектакль для внимательно
наблюдающей за его действиями публики, когда тишину внезапно
нарушил громкий, властный стук в дверь. Дверь тотчас же
распахнулась. Человек, известный во всем мире под именем фра
Джироламо Савонарола((40)), решительно перешагнул порог покоев
своего опаснейшего противника, Лоренцо Медичи.
Этот человек, молва о котором распространилась далеко за
пределы Италии, был высок и худ, и очень бледен. Устремив
горящий взор своих черных глаз на Медичи, он сказал:
- Говорят, что ты хотел меня видеть по некому делу.
- Да, брат мой,- ответил Лоренцо.- Мы по-разному смотрим
на многие вещи; однако я думаю, мы сойдемся в том, что оба мы
- сторонники сильной Италии, а значит, оба заинтересованы в
устойчивом курсе лиры, оба противники коррупции в церкви. Я
хотел исповедоваться тебе и получить отпущение грехов.
- Рад это слышать,- ответил Савонарола, вытаскивая из
складок грубой рясы свиток пергамента.- Я отпущу твои грехи,
если ты отдашь все свое добро и нажитые тобою деньги на
благотворительные цели. Я лично прослежу, чтобы их
распределили между неимущими. Подпиши вот это!
Развернув пергамент, он подсунул его прямо под нос
Лоренцо Медичи - неровные строчки оказались прямо перед
гноящимися глазами умирающего старика. Никто не подумал бы,
что тщедушное тело монаха способно двигаться столь быстро и
ловко - Савонарола страдал от лихорадки и зубной боли, которые
не мог изгнать ни молитвами, ни долгими постами.
Глаза Медичи забегали по строчкам, затем прищурились,
превратившись в две узкие щелочки:
- Ты заламываешь слишком большую цену, брат. Я приготовил
завещание, в силу которого в церковную казну отойдет немало
денег. Но у меня есть родственники, и я обязан позаботиться о
них.
- Господь о них позаботится,- отвечал Савонарола.
- Возможно, ты не хотел оскорбить меня, когда пришел сюда
с таким предложением; однако мне в это не верится,- сказал
Медичи.
Инстинкт подсказал Маку, что этот тощий монах,
ворвавшийся в опочивальню Медичи, может помешать его планам и
лишить его щедрой награды, обещанной за исцеление Медичи.
Поэтому он оторвался от своих колб с бурлящей и булькающей
жидкостью и громко объявил:
- Лекарство почти готово.
- Подпиши пергамент! - воскликнул Савонарола.- Признайся
в своих грехах!
- Я молюсь Господу в сердце своем,- медленно проговорил
Лоренцо.- Но эта молитва - не для твоих ушей.
- Я монах,- сказал Савонарола,- исповедь - по моей части.
- Ты горд и тщеславен,- с трудом произнес Медичи,- а
кроме того, ты глуп. Убирайся к чертям. Фауст! Лекарство!..
Мак вытащил пузырек, данный ему Мефистофелем. Горлышко
склянки было запечатано, и открыть его, не имея под рукой
плоскогубцев или щипчиков, было очень трудно. В те давние
времена их имел далеко не каждый, тем более - врач или
алхимик, которому подобные инструменты совсем не нужны. Пока
Медичи и Савонарола спорили друг с другом, Мак изо всех сил
дергал за пробку, пытаясь сорвать тугую печать с узкого
горлышка. Напуганные слуги столпились в углу, наблюдая за
бурной сценой, происходящей между их господином и монахом. С
улицы доносился звон церковных колоколов.
Наконец Маку удалось открыть свой пузырек. Он повернулся
к Медичи, зажав спасительный эликсир в высоко поднятой руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142