После того как операция была проведена, они усыпили вас - то есть ваше левое полушарие, - а правое подвергли воздействию гипноза и современных приемов модификации поведения, что и превратило вас в готового убийцу...
- Я всегда считал, что человека невозможно заставить делать некоторые вещи даже с помощью гипноза...
Он кивнул:
- При обычных условиях - да. Однако, как нам представляется, правое полушарие, более эмоциональное и менее рациональное, в большей степени подвержено внешнему воздействию, внешнему убеждению. А оно у вас получило не просто приказ об убийстве. Это была тщательно продуманная и прекрасно наведенная иллюзия, и ваше правое полушарие было приучено реагировать на нее соответствующим образом.
- Ну хорошо, - сказал я. - Предположим, все это именно так и было. Но как бы им удалось добиться, чтобы все произошло именно так, как было задумано?
- Хотите понять всю механику? Ладно. Как я уже говорил, вас обучали и готовили, пока вы были без сознания, а потому вы ничего не понимали и не осознавали. Обработанное полушарие было затем погружено в состояние глубокого сна, получив при этом приказ проснуться и осуществить задание после подачи соответствующего сигнала. Затем вашему левому полушарию сделали постгипнотическое внушение; подать такой сигнал в форме произнесенной вами же фразы в точно определенное время, когда президент будет выступать с речью. Вас доставили к этому зданию и оставили у входа, вы вошли в зал, не помня и не сознавая ничего из случившегося с вами. Ваш мозг выглядел совершенно невинным при любом телепатическом сканировании. И только когда вы исполнили внушенный вам гипнозом приказ, чем, собственно, и привлекли к себе мое внимание, я вдруг увидел два сознания, две личности в одном теле. Довольно жуткое ощущение, должен признаться.
К счастью, вы, вернее, ваше второе, более рационально мыслящее "я", догадались, что происходит, и всеми силами постарались предотвратить это. Что и дало нам время прийти вам на помощь.
Я кивнул. Некоторое время я раздумывал об этих двух "я", что поселились теперь внутри меня и борются за полный контроль над моим телом. Потом сказал:
- Вы говорили, что они допустили одну ошибку, что прими они еще одну дополнительную меру предосторожности, то добились бы успеха. Что вы имели в виду?
- Им следовало внушить вам, что вы, то есть ваше левое полушарие, должны сразу заснуть, едва произнесете условленную фразу, - сказал он. Полагаю, это решило бы все. Им просто не пришло в голову, что две половинки вашей личности вступят в конфликт.
- А что за люди стоят за всем этим? - спросил я.
- Ваше правое полушарие предоставило нам вполне достаточно весьма точных описаний, пока вы спали.
- Описаний? А я считал, что мной управляло то полушарие, которое отвечает за речь.
- Да, в основном это так. Однако второе полушарие предоставило в наше распоряжение несколько превосходных зарисовок, которые я смог проверить еще и телепатически. Служба безопасности затем сличила их с фотографиями некоторых лиц, на которых давно имелись досье, и эти люди были задержаны.
Однако учтите, ваше второе полушарие не полностью лишено контроля над речью, - продолжал он. - Между ними в какой-то мере существует передача функций, что, кстати, вполне может иметь место прямо сейчас.
- Что вы хотите этим сказать?
- Второе ваше "я" уже некоторое время бодрствует. Смотрите, ваша левая рука, которой оно управляет, делает разные жесты. Явно хочет дотянуться до моей авторучки. Я просто уверен.
Он достал ручку и записную книжку из кармана и протянул все это мне. И я, затаив дыхание, поражённый, наблюдал, как левая рука взяла ручку и приготовилась писать. Медленно, аккуратно, она вывела: "Мне очень жаль".
...И пока она писала, я осознал, что он не поймет, никогда не сможет понять, что именно я имел в виду. А это было, именно то, что я имел в виду, именно оно!
Я некоторое время смотрел на эти слова, потом перевел взгляд на стену. И только потом взглянул на Артура и врача.
- Я был бы очень вам признателен, если бы вы оставили нас на некоторое время, - произнес я наконец.
Они вышли. И пока они выходили из моей палаты, я понял, что отныне, куда бы я ни посмотрел, половина пространства передо мной должна быть пуста.

1 2 3 4