Может, это было вызвано тем, что Лунносветная острее ощущала грозящую нам опасность? Или тем, что Лунносветную приучили считать себя неполноценной демонессой, в то время как Вишенка была не только нормальным, уверенным в себе человеком, но еще и искусной волшебницей?
В конце концов я отказался от надежды решить эту загадку и приготовился в очередной раз опустить Пухнасточку на землю, и тут заметил краем глаза какое-то легкое движение. Подняв голову, я обнаружил предмет наших поисков.
Ходок был подвешен к ветвям одного из тощих жилистых деревьев. Все его шесть конечностей были вывернуты под какими-то неестественными углами и прочно зафиксированы петлями «ветвей», не уступающих толщиной канату. Еще несколько канатов оплелись вокруг его пояса, крупа и горла. Зафиксированный подобным образом несчастный демон не мог даже говорить, и лишь отчаянно моргал своими огромными карими глазами. Именно движение его век и привлекло мое внимание.
Небо снова прорезала молния, и на этот раз я совершенно точно ощутил легкое покалывание электрического разряда.
– Не хотелось бы, чтобы вы шумели… – сказал я. – Но если вы посмотрите на ветви большого дерева – во-он того, впереди и чуть левее, – то увидите Ходока.
Мои спутники повиновались, и я услышал два сдавленных возгласа и такое же сдавленное «тяв!»
– А как нам его оттуда снять? – тихо спросила Пухнасточка.
– Жду ваших предложений, – признался я. Ситуация выглядела прескверно. Ходок был крепко привязан, и я не сомневался, что малейшая попытка освободить пленника насторожит Вешалки. А кроме того, подобная попытка могла прикончить и самого Ходока – очень мне не нравился тот канат, который сжимал его горло.
Но и это было еще не все. На нас надвигалась электрическая буря. Между стволами деревьев начали проскакивать искры. Я ничуть не сомневался, что в сердце этой бури мечутся молнии. И мне казалось вполне вероятным, что какая-нибудь из них может угодить в нас. Здесь не было никаких укрытий, и даже равнина-лабиринт осталась далеко внизу.
А что, если…
Идея была такой абсурдной, что вполне могла сработать. Я шепотом обратился к своим спутникам:
– Я хочу, чтобы вы по моему сигналу принялись одновременно карабкаться на то дерево, где висит Ходок.
– Зачем? – спросил Ли Пяо.
– Лезьте, и все! – сказал я. – У нас слишком мало времени! Скоро буря разгуляется вовсю! Пухнасточка испуганно заскулила.
– Но я не умею лазать по деревьям!
– Не волнуйся, – успокоил я щенка, уже направляясь к дереву. – Я возьму тебя с собой.
Ствол дерева был гладким, словно отрезок трубы, но я подсадил Ли Пяо и передал ему Пухнасточку. Лунносветная повисла в воздухе рядом со мной и, когда я был готов, подсадила меня. А потом и сама влетела в гущу ветвей.
Как только дерево почуяло наше присутствие, по его кроне пробежала сильная дрожь. Мелкие ветви принялись извиваться и хватать нас за одежду. Ветви покрупнее медленно сгибались, явно пытаясь обвиться вокруг нас, как они это уже проделали с Ходоком.
Но тут они столкнулись с определенными трудностями. Нас оказалось слишком много, чтобы можно было связать всех сразу, тем более что все ветви, кроме самых тонких, двигались с тяжеловесной медлительностью.
Лунносветная быстро уловила суть дела и воспользовалась своей нематериальностью, чтобы еще больше осложнить жизнь дереву. Демонесса делала свою руку или ногу осязаемой и держала ее неподвижно до тех пор, пока какая-нибудь ветка не обвивалась вокруг конечности. Но стоило ветке застыть, Лунносветная снова превращалась в свет и тень. Остальные не располагали таким отличным способом сбить нашего противника с толку, но мы боролись с деревом и продолжали карабкаться, не останавливаясь ни на миг и не обращая внимания на то, что наша одежда превращается в лохмотья, а острые усики покрывают наши тела множеством мелких порезов.
Зато, пока дерево пыталось поймать нас, хватка ветвей, удерживавших Ходока, ослабла. Демон кое-как освободил одну руку и первым делом сорвал канат, обвившийся вокруг его горла. Потом он выдохнул:
– Сейчас явятся Вешалки! Бегите, пока можете!
– Как только буря закончится, так сразу и убежим, – ответил я, отталкивая особо наглую ветку от своей ноги и следя, чтобы очередной ее виток не подобрался к Пухнасточке. – Я правильно понял – это Вешалки тебя тут подвесили?
– Да, – похоже, мой вострее озадачил Ходок. – Я дрался, как мог, но они схватили меня и притащили сюда.
– Хорошо. Пока ты здесь сидел, буря была? Это воспоминание заставило Ходока побледнеть.
– Была…
– Значит, на время бури мы тут в безопасности. – Я приподнял Пухнасточку и сам перебрался на несколько футов выше, спасаясь от очередной ветки. – Я рискнул предположить, что Вешалки не стали бы держать тебя в таком месте, где тебе грозила бы гибель.
– Изрядный риск, – заметил Ходок. – А что, если бы эта буря оказалась первой за все то время, что я здесь находился?
Я попытался пожать плечами.
– Ну, тогда мы бы погибли.
– Мы и так погибнем! – воскликнул Ли Пяо. Он пробрался к сравнительно безопасному участку, где два толстых сука проходили рядом со стволом. – Взгляните на эту бурю!
И вправду, это выглядело даже более впечатляюще, чем я себе представлял. Среди клубящихся туч мелькали зигзагообразные вспышки молний, обжигающих сетчатку глаз и оставляющих после себя золотые, зеленые и синие пятна. Иногда эти молнии ударяли в самые высокие деревья. Кроме того, из ветвей били не настолько мощные, но тоже вполне смертоносные молнии. Среди стволов метались сверкающие искры.
Когда какая-нибудь молния ударяла в землю, металлическая почва в этом месте начинала плавиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105