е. равнине вод, с которой они некогда породнились, турки никогда бы над ними не имели перевеса и не были бы способны к осаде какого бы то ни было из их владений, куда они должны были перевозить свои армии на галерах.
Генуэзцы были также чрезвычайно могущественны и владели многими пунктами на Востоке и часто состязались за превосходство с венецианцами, поочередно одерживая верх в продолжительных морских войнах. Поистине, генуэзцы были наиболее знаменитыми коммерсантами во всей Европе, как на море, так и на суше, в течение многих лет.
Французы в делах против Англии усиливали свои войска отрядами генуэзских стрелков из луков; так, например, в сражении при Кресси у французов было двенадцать тысяч таких стрелков; в море они также часто усиливали свои флоты большими генуэзскими судами, называемыми карраками. Но после того как Магомет II взял Константинополь, они потеряли Каффу и весь Таврический Херсонес со всей торговлей Эвксинского моря. И хотя они посылали много запасов через Геллеспонт, но уже, претерпевая часто поражение от турецких пушек, они начали ослаблять свои подкрепления и скоро после этого были вытеснены из этих вод. Венецианцы, однако, и до сего дня хорошо удерживают свое богатство морскими силами, хотя теперь они слабее, чем были прежде; и со стороны христианских королей, их соседей, было слишком опрометчиво, что они составили лигу против венецианцев, в то время как не могли не видеть, что последние представляли и представляют теперь самый сильный оплот Европы в борьбе против турок. Генуэзцы же, имеющие теперь только несколько галер, совершенно как будто выродились и сделались торгашами денег и булочниками испанского короля.
Все государства и королевства мира изменили свой строй и политику. Самая империя, которая давала свет всем княжествам, подобно Фаросу, или служила маяком всем морякам, теперь погрузилась до уровня моря… Так что теперь она сделалась самым расстроенным государством в мире, будучи империей лишь по титулу, но без территории, — свободных и ганзейских городов, которыми принцы не более желают управлять, чем они им повиноваться. Будучи значительно менее в численности теперь, чем ранее, и слабее по силе и достоинству, они, если не очень способны ожидать других, то, как весьма разрозненные, имеют достаточно дела для самообороны…
Кастильцы тем временем возвеличиваются и ошибочно мнят себя самыми великими; браками, завоеваниями, покупкой и происками они поглотили все королевства в пределах Испании, с Неаполем, Сицилией, Миланом и Нидерландами, и много мест, принадлежащих империи и ее князьям, кроме Индии — восточной и западной, островов Западного океана и многих других мест в Берберии, Гвинее, Конго и в других странах.
Франция также расширилась наполовину и присоединила Нормандию, Бретань и Аквитанию, со всем, что Англия имела на том берегу моря, вместе с Лангедоком, Фуа, Арманьяком, Берном и Дофине.
Что касается до королевства Великобритании, то оно сделало сильные приобретения для его величества. Задняя дверь — через которую так часто к нам входили и заставали нас врасплох, — теперь заперта; и впредь мы не будем нуждаться в двуликом Янусе, чтобы смотреть на север и на юг одновременно.
Но ни одно богатство не возросло так быстро, как богатство Соединенных Провинций, особенно в их морских силах, и это сделано путем совершенно противоположным, чем во Франции и в Испании; в последней — вторжением, в первой — притеснением. Я сам припоминаю, когда один корабль ее величества заставил убрать паруса и стать на якорь сорок голландских судов; тогда они не спорили de Mari Libero, но с готовностью признали Англию, как Domini Maris Britannici. Что мы менее могущественны теперь, чем были тогда, это я едва ли могу думать, потому что хотя в настоящее время мы не имеем ста тридцати пяти кораблей, в 500 тонн каждый, принадлежащих подданным, какие, как говорят, мы имели в двадцать четвертый год королевы Елизаветы. В то время, по общему мнению, насчитывалось в Англии около 1172 000 человек, способных носить оружие, — тем не менее, наши торговые суда теперь носят значительно более строевой характер и лучше снабжены, чем тогда, и королевский флот вдвое сильнее, чем в то время…
Наша морская боевая сила теперь не менее той, какую мы имели ранее, если принять во внимание тип и снабжение наших кораблей, потому что в настоящее время у нас имеется 400 коммерческих парусных судов, которые, если бы их приспособить для военных целей, испанцы назвали бы галионами; к этому мы можем прибавить двести парусных гульков («crumstersor noys») из Ньюкасла, из которых каждый может носить шесть 9 1/2 фунтовых орудий, или четыре 5 1/2 фунтовых, не требуя для этого никакой переделки, кроме пристройки легкого спардека в носу и корме, что весьма не трудно. Двести из этих 400 судов, по причине их чрезвычайной поворотливости, способности к лавировке и по малому углублению их, — весьма ценны для службы близ берегов и во всех бухтах и реках. Я скажу, что одни только эти суда при хорошем экипаже и при хорошей команде наделали бы много хлопот самому сильному правителю в Европе при встрече в морях с его флотом. В самом деле, они лавируют так легко и так поворотливы, что если их разбить на маленькие эскадры, так, чтобы три из них сразу могли стрелять залпами по большому судну или вообще занимали бы какое-либо определенное и выгодное для обстрела положение относительно неприятельского флота, то непрерывным огнем из своих 9 1/2-фунтовых орудий они могли бы перебить массу команды неприятеля или даже совершенно расстроить его флот кораблей с прямыми парусами .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154