Что это такое? Новый руководящий орган, можно сказать, новое правительство. И создал его Совет и образовал там новый триумвират. Из кого бы вы думали? А вот: Керенский, Терещенко, Верхо-вский. Сплошь ничтожества! Ну как тут не задуматься над тем, что это всего лишь тряпичные куклы в балагане? А настоящие хозяева пока скрываются, на свет не лезут… Впрочем, не совсем так. На днях они все же высунули свой горбатый нос из-за кулис. Недавно исполком Совета кардинально обновился. На главных ролях там оказались большевики, а в председатели поставили Бронштейна (Троцкого). Да, того самого, что и в приснопамятном 1905 году. Он, правда, пока сидит в «Крестах», но-о… что за помеха? Как только понадобится – выйдет.
Господи, в пору было взмолиться! Немцы в Риге, нависла прямая угроза Ревелю и Петрограду, а его, боевого генерала, заставляют ломать мозги над искуснейшими петлями закоренелых ненавистников России.
– Леонид Николаевич, – спросил Корнилов, – выходит, Со вет более не противоборствует правительству? Ведь весь триумви рат – это, простите, все бывшие противники Совета!
Одна шайка, – устало махнул Новосильцов. – Ах, какие же мы все-таки безмозглые! Зачем, ну зачем мы отдали им самые выигрышные лозунги?.. Земля, мир… Они об этом талдычат и талдычат. А что у нас? Одно: вперед к победе! Тьфу! – Он мучи тельно зажмурился и замотал лицом. – Лавр Георгиевич, голуб-чик, мы сами, своими руками, вручили им наше знамя спасителей России!
Усталый, разбитый, потерявший веру, он уплелся из прохладного корниловского кабинета. Уже открыв дверь, он вдруг вспомнил и обернулся. В день отъезда из Петрограда он встретился с Маклаковым. Умница человек и очень понимающий! Так Маклаков, узнав, к кому едет Новосильцов, попросил передать Корнилову следующее: «зарывистого» генерала обязательно спровоцируют на какой-нибудь отчаянный поступок, а затем все разбегутся, попрячутся, оставят его одного… защиты он не найдет и не получит.
Маклаков, Маклаков… Нет, не помнил, не встречался.
– Лавр Георгиевич, – сказал еще Новосильцов, – если завтра будет возможность, потребуйте убрать из правительства хотя бы Чернова. Ну что это такое, в самом деле? Это же позор. До чего же мы дошли: терпеть таких прохвостов в кабинете!
К удивлению Корнилова, на совещание Керенский не приехал. Персону премьер-министра представлял управляющий военным министерством Савинков. В одном вагоне с ним приехал Миронов – начальник контрразведывательного отдела Петроградского военного округа. Лавр Георгиевич вспомнил предостережение Маклакова. В самом деле, что тут было делать столичному контрразведчику?
Керенский, посылая Савинкова вместо себя, держался с ним начальственно, высокомерно. Он его уполномочивал, он уступал ему часть своей власти, дабы не позволить опаснейшему генералу приставить к виску правительству винтовочное дуло с пулей.
Савинков с видом смирения принял это поручение, но со смирением скрытого, а теперь уже и непримиримого недоброжелателя. Савинков и прежде превосходно знал настоящую цену этому слишком уж легковесному человеку. Баловень судьбы, но, быть может, и жертва: все зависело от того, какой оборот примут события в России.
На взгляд Савинкова, премьер-министр в последние дни сильно пристрастился к пьянству. Этот губительный порок уже наложил свою печать на дряблое мясистое лицо. Глаза Керенского набрякли и были постоянно воспалены, в них застыли потаенная растерянность и страх. О, бывший террорист отлично знал это выражение душевного смятения! У важничающего премьера были глаза большой больной собаки.
Раздавленность Керенского доставляла Савинкову невыразимое удовлетворение. Что знал этот ничтожный краснобай? Тепличную обстановку столичных салонов и клубных собраний. На этом и вознесся… У Савинкова за спиной была жестокая школабоевика-террориста. Он познал вдохновение борьбы, вкусил и невыносимую горечь поражения. Он заглянул в пустые глазницы самой Смерти… Вот уже восемь лет он жил с душой, опаленной ужаснейшим открытием о предательстве Азефа. Во всей «Боевой организации», сражающейся с самодержавием бомбами, кинжалами и револьверами, не было человека, преданного Азефу более, чем он, Савинков. И он защищал его со всею страстью, отвергал любые доказательства. Он сдался и поверил, убедившись в том, что это чудовище с низким дегенеративным лбом и вечно мокрыми, вывороченными губами хладнокровно сдало его в руки жандармов в Севастополе, сдало, по сути дела, на виселицу, в петлю. Смерти он тогда счастливо избежал, но душа его обуглилась и почернела.
И вот этот самовлюбленный пустобрех в желтых сапогах с серебряными шпорами собрался его переиграть, перелукавить! Смешно…
Внутренне усмехаясь, бывший боевик, сорвавшийся с петли, наблюдал за ужимками премьер-министра с превосходством умудренного исследователя, на ладони у которого шевелится обреченный таракан.
Савинков понимал, что положение Керенского двояко: он боялся генералов и все-таки ждал от армии спасения. В особенности он боялся этого ужасного Корнилова. Поэтому он остерегся ехать в Ставку и послал вместо себя его как главного армейского комиссара.
– Борис Викторович, вы читали последнее послание Корнило ва? Вы ж понимаете: я не могу его принять. Смертная казнь в тылу! Это же чудовищно, это же… сплошная контрреволюция. Нам несдобровать.
– Вы боитесь Совета? – осведомился Савинков.
– Я никого не боюсь. Но я привык равняться на обществен ность!
– Но разве общественность не озабочена сдачей Риги и дивер сией в Казани? А на очереди германский десант на Балтийское побережье, угроза Ревелю, а там и Петрограду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221