Дореформенное государственное хозяйство так же, как и благосостояние землевладельцев, было построено на развитии денежного крестьянского хозяйства, на развитии в нем товарного производства.
Крестьянское хозяйство должно было сделаться той курицей, которая несет золотые яйца. Но для этого требовались и соответствующие условия, при которых хотя бы часть крестьянства могла развивать производительные силы своего хозяйства, только при этом условии оно могло выдержать все бремя платежей и налогов, которыми было обременено.
Между тем правовые нормы, которые слагались после реформы, совершенно не соответствовали условиям, в которые было поставлено крестьянское хозяйство: толкая крестьянина на рынок, бюрократический строй лишал его главного орудия экономической борьбы при капиталистическом строе, лишал самой элементарной гражданской свободы, сохранив опеку над личностью крестьянина и передав ее от помещика отчасти «миру», отчасти «бюрократии».
Это противоречие между экономическими условиями и правовыми отношениями, слабо чувствовавшееся крестьянами после реформы, постепенно все более и более обострялось.
Другое противоречие бюрократического строя, также постепенно обострявшееся, заключалось в росте государственных налогов и арендной платы за землю, падавших на крестьян при одновременном падении производительных сил крестьянского земледельческого хозяйства. Эти противоречия в своем развитии, в конце концов, привели к экономическому и политическому кризису».
Тот же автор относительно причины упадка земледельческой части населения в центральных местностях дает следующее объяснение:
«Несмотря на неблагоприятные условия для развития большей части крестьянских хозяйств, некоторые из них все-таки успешно боролись за свое существование, копили деньги и, как мы видели, реализовывали их, затрачивая на покупку земли. На окраинах слой зажиточного крестьянства был многочисленнее, так как там лучше были условия для перехода к капиталистическому хозяйству. В центральных районах „хозяйственных“ крестьян было меньше, потому что условия для развития были менее благоприятны. Поэтому здесь крестьяне, копившие деньги, затрачивали их не на земледельческое производство, а только на покупку земли или на торговлю и промышленность. Условия для ведения капиталистического производства были слишком неблагоприятны. На почве всеобщей нищеты могло процветать только первоначальное накопление в форме ростовщичества и кулачества, которое еще не вело к организации рационального капиталистического хозяйства. Между тем как на окраинах и даже в Сибири „хозяйственный“ мужик расширял запашку, улучшал технику сельского хозяйства введением улучшенных орудий, а на западе — в Прибалтийском крае и Литве — повышал культуру земли, в центральном земледельческом районе накопляющийся капитал не выходил из сферы торговых и ростовщических операций и, в лучшем случае, затрачивался лишь на покупку земли.
В промышленном районе капитал накапливался на почве эксплуатации промыслов, и здесь многие бывшие крепостные превратились в крупных фабрикантов, организовавших предприятия с тысячами рабочих. Таким образом, при общих неблагоприятных условиях, если и происходило накопление капитала, то земледелие центрального земледельческого района от этого не улучшалось».
Ю. Жуковский в своем труде «Население и земледелие» дает, между прочим, такие данные:
Из общего состава населения Европейской России 41 % производит хлеба менее, чем нужно для защиты от голодной смерти, и должен существовать посторонними заработками.
39 % всего населения Европейской России производят от 16 до 20 пудов хлеба на душу в год и должны существовать впроголодь. Таким образом, только 20 % населения Европейской России вполне обеспечены хлебом (считая по 2—5 четвер. в год на душу).
«Наше хозяйство, преувеличенным вывозом за границу хлеба, на счет недостаточного питания собственного населения, достигает того, что вместо 59 % полных работников, какое могло бы доставить это население, мы имеем только 21 %».
Чтобы достаточно обеспечить продовольствием все население, пришлось бы отказаться от вывоза хлеба. По мнению Ю. Жуковского, в сущности, нам вывозить нечего.
Вывозя 17 млн пудов пшеницы и 18 млн пудов ржи, «мы содержим, по крайней мере, 17 млн чужих рабочих в разных государствах Европы, которых, по меньшей мере, могли бы содержать у себя дома. Вывозя, мы вывозим в то же время наши отбросы, на которых мог кормиться скот, вывозим наше удобрение, нашу почву».
По сведениям комитета министров, у владельцев показано 30 млн десятин пашни; из них озимых при трехполье составляет 10 млн десятин. При среднем урожае в 5 четвертей с десятины, весь вывоз покрывается владельческим хлебом.
«Естественный исход для нашего земледелия из его настоящего затруднительного положения может заключаться в образовании нового разряда хозяев — арендаторов — и в обращении поместных владельческих хозяйств в арендные хозяйства среднего размера». Это будет выгодно и правительству и владельцам.
(Германия, имея население в 52 млн душ, может прокормить сбором со своих пашен только 26 млн душ).
Выше было указано, что для лучшего использования земледельческого труда населения и в целях перехода от трехпольного хозяйства к более интенсивному, необходимо было дать населению необходимые для ведения такого хозяйства знания и дать средства к приобретению орудий производства. До начала XX века наше правительство, занятое другими делами, не уделяло этим важным вопросам достаточного внимания и средств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192