Попытка увеличить скорость до 140 км/ч привела лишь к тому, что ТБ с танком на буксире начинал снижаться с вертикальной скоростью 0,5 м/с. Кроме того, сразу начинала повышаться температура воды в системе охлаждения двигателей, что грозило их перегревом. В этих условиях Еремеев решил вывести связку в район расположенного неподалеку аэродрома Быково и отцепить планер. Анохин с большим трудом посадил машину и, не отцепляя крыльев, на малой скорости двинулся к КНП аэродрома. Ничего не знавший о проходящих испытаниях руководитель полетов поднял по боевой тревоге расчет зенитной батареи, а когда Анохин вылез из машины, его немедленно «взяли в плен», откуда летчика вызволила только подоспевшая аварийно-спасательная команда ЛИИ. После этого танк своим ходом перегнали в поселок Стахановск (ныне город Жуковский) на аэродром института.
Первый полет КТ оказался последним: в акте об испытаниях опытного образца указывалось, что задача создания летающего танка в целом решена, но в его конструкции допущены определенные ошибки. Представленные для продува в аэродинамической трубе модели планера и танка были выполнены в упрощенном варианте — без тросов, соединяющих коробку крыла и оперения, а также без моделирования гусениц машины. Все это привело к ошибке в расчетах аэродинамики КТ и требуемой мощности двигателей буксировщика. Кроме того, не учитывалось также влияние аэродинамического сопротивления воздуха, что не позволило ТБ-3 поднять планер на расчетную высоту и существенно затруднило управление последним.
Если конструкция самого КТ вполне позволяла довести ее до требуемых стандартов (в акте указывалось на необходимость увеличения триммера руля высоты, установки штурвального управления с червячной передачей и внесения изменений в аэродинамическую компенсацию элеронов и управления закрылками), то с буксировщиком дело обстояло сложнее. Из более мощных, чем ТБ-3, самолетов, способных обеспечить доставку КТ к цели, ВВС, РККА располагала лишь дальним бомбардировщиком Пе-8 (ТБ-7). Однако за войну было построено всего 80 таких машин, которые активно использовались в дальнебомбардировочной авиации и не могли быть задействованы для нужд ВДВ. В связи с этим дальнейшие испытания «крыльев танка» прекратились.
Униформа и знаки различия
Довоенная униформа советских ВДВ была полностью аналогична принятой для ВВС РККА (ее унаследовали от первых «авиационных батальонов особого назначения»). Прыжковое снаряжение состояло из серо-голубого холщового (реже кожаного) шлема с мягкой подкладкой и такого же молескинового или авизентового комбинезона, на ворот которого в мирное время нашивались петлицы со знаками различия (нарукавные шевроны комсостава и комиссарские звезды с ним не носили). Комбинезоны были серо-сизого, серого или защитного цвета и по конструкции практически не отличались от летных. К началу войны комбинезон был заменен на авизентовую куртку и штаны с большими накладными карманами. В зимнее время носили утепленное овчиной обмундирование с большими меховыми воротниками коричневого или темно-синего цвета на застежках «молниях», иногда перекрывавшихся встречным клапаном. Воротники в поднятом виде стягивались внутренними хлястиками. Существовало довольно много вариантов этого обмундирования, фасон которого зависел от производителя, поэтому стандартным оно не стало.
Во время советско-финляндской войны части ВДВ, принявшие участие в боях на ее конечном этапе, были в соответствии с приобретенным боевым опытом одеты в шапки-ушанки, ватные брюки, телогрейки, полушубки и валенки, поверх которых натягивали белые маскхалаты с капюшонами (в отличие от стрелковых частей, сражавшихся с ноября 1939 года и переносивших 40-градусный мороз в буденовках, на которые нельзя было надеть каску" и сапогах).
С холщовыми шлемами парашютисты носили большие пилотские очки. Кстати, парашютные комбинезоны, шлемы и очки советские десантники носили и на парадах, о чем свидетельствуют многочисленные кадры кинохроники. Многие источники отмечают, что во время войны матерчатые шлемы, как правило, не надевали. Перед прыжком командиры надевали фуражки «по-кавалерийски» (ремешок на подбородок), а красноармейцы просто засовывали пилотки за пазуху У зимних шапок опускались «уши» (так же, как и при ношении буденовки).
Специальные прыжковые ботинки в то время в Красной Армий не применялись; многочисленные фотографии показывают бойцов ВДВ перед выполнением прыжка с парашютом, обутых в обычные «кирзачи» (командиры до войны — в хромовые сапоги), а зимой — даже в валенки, нередко слетавшие с ног при раскрытии парашюта. Командному составу полагались меховые унты. К слову сказать, авиационные комбинезоны, унты с резиновыми галошами и прочие предметы экипировки, унаследованные от ВВС, десантникам подходили не особенно — по высказываниям многих ветеранов отечественных ВДВ, такое обмундирование больше подходило авиационным техникам, чем бойцам-парашютистам.
Под комбинезонами десантники носили повседневную общевойсковую форму одежды с голубым (авиационным) приборным цветом. Голубыми были петлицы для всех категорий военнослужащих (окантовка золотистая — у командиров и черная — для политработников, старшин, сержантов и рядовых). Командирское обмундирование отличалось голубыми кантами: последние шли по воротнику и верхнему краю обшлагов, а также по боковым швам темно-синих комсоставских галифе. Кроме того, командиры носили с этой формой темно-синюю (образца 1938 года) или защитного цвета (образца 1941-го) фуражку с голубыми кантами на тулье и околыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187