Их учение давало султану основание для соответствующего обращения со все возраставшим числом его христианских подданных. Если какой-либо город или район оказывал его войскам сопротивление, то после его захвата христианское население лишалось всяких прав. Пятая часть его могла быть обращена в невольников, причем мужчин посылали на работы на землях завоевателей, а мальчиков забирали на обучение военному делу. Если же город или селения сдавались, то христианам разрешалось сохранять свои храмы и обычаи. Многие христиане предпочитали его правление императорскому, поскольку налоги султана не были такими разорительными. Насильственного обращения в ислам не производилось, хотя многие христиане становились мусульманами в стремлении присоединиться к правящему классу. Кроме того, в каждом захваченном городе улемы открывали медресе — школы при мечетях — и, таким образом, создавали образованную элиту, из которой султан мог формировать кадры гражданской администрации Wit. 2, с. 42—43, 50.

.В это же время султан также реорганизовал армию. До этого она состояла почти полностью из легкой кавалерии, набранной из племен, которые все еще оставались в основном кочевыми. Теперь армия делилась на две основные части. Одну из них составляло регулярное ополчение из воинов, получивших от султана землю и вносивших за нее небольшую денежную ренту; в случае необходимости они были обязаны выступать в поход по первому же требованию. Этот феодальный надел, известный как тимар, был наследственным. За более крупные или более ценные наделы, называемые зеаметами, вносилась и более высокая рента, а его владелец занимал уже командные должности и был обязан также обеспечивать военным снаряжением и себя и своих людей. Наиболее богатые из владельцев самых крупных наделов — заимов — становились пашами или санджакбеями или даже бейлербеями; они обладали значительной административной и военной властью и несли большую ответственность.Наряду с местным ополчением существовала и регулярная армия на жалованье. Служившие пожизненно янычары, которые впоследствии образовали личную гвардию султана, в то время были еще пехотным формированием, состоявшим из невольников-христиан или бывших христиан. Во время Орхана основная часть войска именовалась общим названием сипахии, которое относилось и к пушкарям, и к оружейникам, и к кузнецам, и к морякам. Многие из них были наделены землей, хотя в любое время они должны были быть готовыми явиться на военную службу; за это они получали жалованье, и, как правило, их призывали лишь на какую-то одну кампанию. Наряду с сипахиями были еще и пияде — пехотинцы. Впоследствии это название сохранили только те из них, у кого были земельные наделы, остальные же стали именоваться азабами. Позднее азабы слились с башибузуками — нерегулярным войском, служившим лишь за военную добычу и награбленное у населения; то же самое произошло и с акиби — легкой кавалерией, вооруженной саблями. Орхан ввел для каждой из составных частей армии специальную форму. Он также учредил эффективную систему мобилизации, так что в любой момент он мог в короткое время собрать крупные, хорошо подготовленные военные силы Коprulu, с. 131—132; Pears 2, с. 664—665.

.Его преемник Мурад I использовал все преимущества этой хорошо налаженной военной машины. Мать Мурада, известная туркам под именем Нилюфер (т.е. Лилия), была гречанкой, дочерью предводителя акритов. Его старший брат Сулейман умер за несколько месяцев до Орхана. Имелись также два сводных брата Мурада; из них старшего, Ибрагима, Мурад немедленно умертвил, а младший, Халиль, сын Феодоры Кантакузин, умер вскоре после этого — быть может, и своей смертью. В первые годы правления Мурад был озабочен делами на азиатских границах своей державы, где ему пришлось подавлять угрозу со стороны эмиров-соперников. За это время несколько завоеванных турками городов во Фракии перешло обратно к византийцам, хотя полностью изгнать турок из Фракии оказалось уже невозможным. И когда в 1365 г. Мурад снова вернулся в Европу, ему не составило большого труда опять захватить их и учредить свою столицу на Европейском континенте — в Адрианополе.Таким образом, Константинополь с окрестностями оказался отрезанным со всех сторон, за исключением моря; азиатские предместья города были уже в руках турок Uzunсarsili, I, с. 61 и сл.; Wit. 2, с. 44—45; Оstr., с. 478—479.

.Только теперь в Европе стали сознавать, какую опасность представляют собой турки. Венеция и Генуя, озабоченные судьбой своей торговли и заморских колоний, занялись поисками возможности образования широкой коалиции против неверных, однако из этих попыток ничего не вышло. Император Иоанн отправился в Италию, чтобы поведать Западу о нависшей угрозе и попытаться завербовать там наемников, платить которым ему было нечем. По возвращении в 1373 г. ему пришлось признать себя вассалом султана и пообещать ему ежегодно выплачивать дань и в случае необходимости оказывать военную помощь; его сын Мануил должен был отправиться к султану в качестве заложника. Иоанн оказался верным вассалом, и его старания были вознаграждены, когда в 1374 г. его старший сын Андроник вступил в заговор с сыном Мурада, Сауджи, направленный против обоих монархов. Мятеж был подавлен войсками Мурада. Когда же Андроник снова взбунтовался и, отняв у Иоанна Константинополь, удерживал его в своих руках с 1376 по 1379 г., султан оказал Мануилу помощь, достаточную для того, чтобы восстановить его отца на престоле. Однако платой за это было обязательство помочь турецкой армии в захвате мужественного и преданного Византии города Филадельфии, последнего византийского владения в Азии, кроме Трапезундской империи Сharanis, c.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91