Она была убита осколком бомбы. Кровь сестренки потрясла мальчугана больше, чем стреляющие самолеты. Так они и шли втроем под непрерывным свинцовым огнем. Я хотел крикнуть женщине, чтобы она сошла с мостовой и прижалась к стене дома, но было поздно. Успел только оторвать мальчика от юбки матери и прижать к себе. В это время самолет дал трескучую очередь. Женщина упала, продолжая крепко прижимать к груди дочурку. Когда прохожие, находившиеся поблизости, подбежали, она была мертва. Мальчик, не понимая еще случившегося, бросился к матери, стал звать, тянуть за руку. И вдруг из руки убитой выпал небольшой медальон. Он жалобно звякнул и раскрылся. В золотой оправе фотография красивого мужчины. Черные брови, жгучие глаза, ослепительная, веселая улыбка. Мальчик дрожащими руками схватил медальон и что-то быстро-быстро залепетал, узнав отца.
Я поднял на руки мальчугана и побежал к своим машинам. Заворачивая за угол, успел заметить узенькую эмалированную табличку с названием улицы. Табличка болталась на одном, чудом уцелевшем гвоздике и то и дело позвякивала о разбитый после бомбежки угол дома. Улица Листа… Не о таком времени мечтал великий испанский математик, в честь которого названа улица. Не грохот снарядов, не разрывы бомб вдохновляли его на научные открытия, а высокие, благородные устремления людей, их помыслы, переживания, тревоги и веселье.
Я принес мальчика во двор. Здесь стояли наши грузовики. Парнишка боязливо сполз с моего плеча и, поджав ноги, сел на землю. Он с удивлением смотрел на свои руки. Маленькие бледные ладошки были в крови. Мальчуган непонимающе смотрел на них и никак не мог сообразить – откуда взялась кровь, почему на его белой блузе появились большие густо-красные пятна?
Вокруг собрались люди. Словами и жестами я просил окружающих помыть мальчика. Стоявший за спиной коренастый мужчина средних лет неожиданно заговорил по-русски. Я обратился к нему.
– У него сейчас убили мать и сестренку. Где-то воюет отец. Расскажите всем о мальчике.
Незнакомец понимающе кивнул головой и, повернувшись к окружающим, рассказал о случившемся на улице Диета. Из толпы вышла немолодая женщина и взяла мальчика. Она сказала, что возьмет сиротку в свою семью.
Незнакомец, говоривший по-русски, подошел ко мне. Мы разговорились и представились друг другу:
– Гошес!
– Миша.
– Где учили русский язык?
– С детства знаю, – улыбнулся Миша и скороговоркой выложил свою биографию.
Родился в Польше в районе Волковыска. Мать белоруска, хорошо знала русский язык. Отец поляк. Сам он приехал в Испанию добровольцем. В Мадриде служит в одной из интернациональных бригад. С первых дней участвовал в боях. Сейчас приехал на базу узнать, не привезли ли оружие.
Миша мне сразу понравился.
– Хочешь работать со мной? – спросил я его.
– Добре, – быстро согласился он. – Вот только не знаю, отпустит ли командир.
– А кто он?
– Генерал Вальтер. Тоже наш – поляк. Боевой генерал, хорошо говорит по-русски.
– Ну что ж, попробуем его уговорить. Пообещаем дать ему несколько хороших современных пулеметов с боеприпасами, и он наверняка согласится.
– Конечно, он меня отпустит, если вы дадите пулеметы, – подтвердил Миша.
И он стал уговаривать меня немедленно ехать к Вальтеру. Миша уверял, что штаб их находится совсем близко, в нескольких километрах от Мадрида. И когда я объяснил, что занят и не могу сейчас покинуть команды испанцев, которые приехали со мной в Мадрид, он сделал большие глаза.
– Что они, маленькие? Подождут.
Но, наконец поняв ситуацию, согласился повременить минут тридцать. Разговаривая с Мишей, я не заметил, как во дворе появился Лопес.
– Куда вы запропастились? – бросился я к нему. – Ничего не сказали, не предупредили.
Но Лопес в ответ только улыбнулся и то и дело повторял: «Все хорошо, камарада». Он познакомил меня с тремя офицерами и девушкой, пришедшими с ним.
Совсем молодая, низкого роста блондинка в коротеньком платьице и в легоньких босоножках протянула мне руку:
– Энкарнасион Фернандес Луна.
– О, какое красивое имя, – польстил я девушке.
– А вы кто?
– Павлито.
– Превосходно, будем знакомы. Мне поручено принять пулеметный взвод. Остальные люди направляются к Овиедо, коммунисту из 5-го полка, который командует батальоном.
«Вот и хорошо, – подумал я. – Значит, удастся побыть несколько дней на передовой, посмотреть, как воюют наши ученики, вооруженные «максимами».
Я записал в блокнот, как найти батальон Овиедо, и пошел на склад сдавать пулеметы.
Сержант-испанец принял но списку оружие. Кивая головой, заверил меня, что до моего прихода никому не даст ни одного пулемета.
Теперь можно было трогаться в дорогу, в штаб, где служил Миша.
Мы сели в машину и отправились за город. Шофер, черноволосый, сутуловатый испанец Пепе, старательно нажимал на акселератор. Удивительный народ – испанские шоферы. Хоть каждые пять минут проси ехать тише, все равно не уступят ни на йоту, наоборот, еще больше поддают газу. Неважно, широкая ли это автострада или крутая горная дорога; нескончаемая энергия и темперамент, присущие испанцу, у местных водителей помножены надвое.
Спидометр отсчитал тридцать километров. За окном неожиданно выросла зеленая оливковая роща. В тени ее приютились два кирпичных дома, напоминавших небольшой средневековый монастырь. Мрачные черные стены и узкие оконца нагоняли тоску. Так и казалось, что сейчас откроются тяжелые двери и из-под холодных сводов выйдут монахини с поблеклыми лицами, с угасшими глазами.
Я попросил на минутку остановить машину. Это действительно был монастырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107