Миновав линию фронта, Деев и Птицин пошли в район, из которого велась особенно сильная стрельба. Одну батарею они обнаружили быстро. Она находилась на обратном скате холма, была хорошо замаскирована и вела беглый огонь по боевым порядкам наших стрелковых подразделений.
Вторую батарею обнаружили не сразу. Фашистов выдала их нервозность. Не выдержав спокойного барражирования наших истребителей, их зенитки, расположенные в небольшом населенном пункте, открыли сильную стрельбу.
— Командир, будьте внимательнее, — предупредил ведущего Птицин. — Слева разрывы зенитных снарядов.
— Вижу, — ответил Деев. — Заметьте, откуда бьют, пригодится.
Выполняя противозенитный маневр, Птицин обратил внимание на небольшую деревню, казавшуюся вымершей. Но именно оттуда вела огонь зенитная батарея, укрытая в саду. А из двух стоявших почта рядом домов то и дело выплескивались вспышки артиллерийских выстрелов. Оказывается, фашисты установили орудия в деревянных строениях и вели огонь через оконные проемы.
Вскоре две шестерки истребителей с подвешенными бомбами поднялись в небо и взяли курс к обнаруженным целям. Одну группу вел капитан Деев, чтобы ударить по батарее, расположенной на обратном склоне холма. Вторую возглавлял старший лейтенант Птицин, имея задачу уничтожить орудия, укрытые в деревенских домах В этот раз истребители зашли на цель с северо-запада, то есть с территории, занятой противником. Старший лейтенант Птицин первым перевел машину в пикирование, нацелившись на невинные с виду домики. За ним устремились ведомые. Ошеломленные внезапным ударом, вражеские зенитчики открыли огонь с большим опозданием. Наши истребители, сбросив бомбы, круто взмыли вверх и с правым разворотом ушли в сторону солнца. А на земле, там, где стояли дома, укрывавшие орудия, пылали два огромных костра.
Меткими были и удары группы Деева Две бомбы упали прямо на артиллерийские позиции. Пушечные и пулеметные очереди довершили уничтожение батареи.
На обратном маршруте Деев услышал по радио взволнованный голос помощника командира дивизии по воздушно-стрелковой службе майора Саватеева, находившегося на радиостанции наведения.
— Деев, я — «Тигр». От юго-западной окраины Варшавы на бреющем идет шестерка «лапотников». Атаковать! Поняли?
— Вас понял, идем на «лапотников», — ответил ведущий пары и со снижением стал разворачиваться на юго-запад.
Капитан Деев заметил бомбардировщики Ю-87, когда они, образовав круг, уже готовились сбросить бомбы. Оставив пару старшего лейтенанта Митусова для прикрытия, он повел четверку в атаку. Своей мишенью он избрал ведущего. Пристроившись к «юнкерсу» в хвост, Деев метров с двухсот дал длинную очередь и прошил вражеский самолет. Тот резко накренился влево и пошел к земле.
«С этим покончено», — подумал Деев и, довернув самолет вправо, поймал в прицел еще один «юнкерс». Бой шел над самыми крышами Варшавы, в дыму пожарищ. Последнюю очередь в ненавистного врага он послал с пятнадцати метров. Ю-87 задымил и, охваченный пламенем, упал на улицу города.
В горячке боя Деев не сразу заметил, что в хвост его самолета заходит ФВ-190. Но верный «щит» Деева младший лейтенант Николаенко мастерской атакой с кабрирования сразил «фоккер». В это время и на самолет Николаенко нацелился «мессер», ходивший под облачностью и выжидавший удобного момента. Деев немедленно развернулся и пошел ему навстречу. Ме-109 крутой горкой ушел в облака.
Вторую пару «юнкерсов» атаковал старший лейтенант Елисеев. Те сразу снизились до бреющего и стали удирать на юго-запад, едва не цепляясь «лаптями» — обтекателями — за крыши домов. Советский летчик бросился вдогонку. Внизу мелькали площади, улицы, горящие здания, но он ясно видел только одну цель — «лапотник» с паучьей свастикой на плоскостях — и стрелял по ней частыми короткими очередями. «Юнкерс» вдруг на каких-нибудь пять метров потерял высоту и врезался в здание, которое моментально окуталось пламенем.
Уничтожив четыре самолета противника, группа капитана Деева без потерь возвратилась на свой аэродром.
Оставались считанные часы до освобождения польской столицы. 2-я танковая армия, войдя в прорыв 16 января, стремительным броском преодолела 80 километров и к исходу дня достигла Сохачева. Пути отхода варшавской группировке врага были отрезаны. Сжатая с трех сторон, она вынуждена была оставить Варшаву. 17 января многострадальный город был очищен от немецко-фашистских войск. Над ним взвился государственный флаг Польской республики.
У наших частей и соединений отныне появились почетные наименования Варшавских — у одной штурмовой дивизии и четырех полков.
Как отмечалось выше, мы поставили на колеса свои батальоны аэродромного обслуживания с запасами горючего, боеприпасов, продовольствия — всего необходимого для ведения боевой работы. Один БАО шел вместе со 2-й танковой армией с тем, чтобы в районе Сохачева, когда танки захватят аэродром, остановиться и принять истребители и штурмовика Там ему предстояло оборудовать первую авиабазу в тылу врага С этим батальоном мы отправили инженерное подразделение, усилили его транспортными средствами, придали бронетранспортеры. Все специалисты были вооружены и подготовлены к обороне своего эшелона.
К исходу дня танковые части и наш батальон аэродромного обслуживания заняли аэродром Сохачев. А на северо-западной окраине города еще шел бой. Нам ждать было некогда, обстановка требовала срочно перебазировать на аэродром истребители. Для того чтобы убедиться в пригодности полосы, командир 3-го истребительного корпуса генерал Савицкий решил первым сесть на нее, чтобы лично обследовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153