Крыло прямое, с закрылками, шасси с носовым колесом. Истребитель оснащался мощными пушками. Благодаря удачной компоновке МиГ-9 имел высокую скорость при сравнительно небольшой тяге. Расположив двигатели в фюзеляже, конструкторы не только добились уменьшения лобового сопротивления, но и обеспечили самолету хорошую устойчивость на больших скоростях.
Максимальная скорость самолета составляла 900 км/час, практический потолок — 13 000 метров. Представители завода, помогавшие нам осваивать новую машину, рассказали, как было принято решение о ее серийном выпуске Чуть позже коллектив конструкторов во главе с С. А. Лавочкиным построил Ла-11 — замечательный поршневой истребитель, вобравший в себя все лучшее от наших фронтовых самолетов. Главного конструктора принимал И. В. Сталин. Ему были представлены две машины — МиГ-9 и Ла-11. Сталин спросил Семена Алексеевича:
— Какой же из них запускать в серию? Ла-11 — это самолет, в котором устранены прежние дефекты, его знают летчики, умеют эксплуатировать механики. А что такое «миг»? С ним пока мало кто знаком…
Лавочкин, конечно же желавший своему детищу большой жизни, все же признал:
— Полагаю, что надо выпускать МиГ-9.
Да, будущее было за реактивными машинами. И МиГ-9 пошел в серию. Конструкторы руководили изготовлением агрегатов и деталей непосредственно в цехах завода Здесь уточнялись чертежи. Всякие неполадки устранялись тут же у станков.
В результате напряженного труда удалось построить первую группу серийных самолетов к намечавшемуся ноябрьскому воздушному параду 1946 года. Правда, из-за плохой погоды воздушный парад 7 ноября не состоялся. Впервые самолеты МиГ-9 пролетели над Красной площадью 1 мая 1947 года.
Вместе с МиГ-9 мы получили и Як-15. Этот самолет предназначался для переучивания летного состава на реактивную технику. По конструкции он незначительно отличался от поршневого истребителя Як-3, что облегчало производство новой машины и освоение ее. Новый «як» имел один турбореактивный двигатель, который устанавливался в носовой части фюзеляжа под углом к оси самолета. Газы из реактивного сопла выходили вниз, назад под фюзеляж, нижнюю поверхность защищал экран из жароупорной стали. Максимальная скорость была на 120 км/час ниже, чем у МиГ-9, и составляла 780 км/час.
Другие реактивные истребители к нам не поступали, хотя на сборах мы их изучали и видели на парадах. Это были самолеты конструкции П. О. Сухого Су-9 и С. А. Лавочкина Ла-150. Все они, как и первые два, были построены в 1946 году. Су-9 имел два двигателя и скорость 900 км/час. Двигатели были установлены на крыле. Самолет имел гидроусилитель, пороховые стартовые ускорители и посадочные парашюты. У Ла-150 был один двигатель и скорость 805 км/ час. № характерных черт этого самолета можно отметить высоко расположенное прямое крыло и трехколесное шасси.
В 1946 году на воздушном параде мы увидели полет Ла-120Р с ракетным ускорителем. Он был так стремителен, что у нас на земле захватило дух. Это произвело настоящий фурор среди летчиков. Первые ракетные ускорители, созданные под руководством В. П. Глушко и С П. Королева, явились провозвестниками не только реактивной авиации, но и будущих ракетно-космических систем.
И все же роль «рабочих лошадок» в период переучивания на реактивную технику взяли на себя первые два самолета — МиГ-9 и Як-15. На них наши летчики отрабатывали технику пилотирования, осваивали высший пилотаж. Ярким свидетельством того, что наши летчики уверенно оседлали новую технику, может служить тот факт, что в небе Тушина 3 августа 1947 года полковник И. П. Полунин продемонстрировал высший пилотаж на МиГ-9.
Но вернемся к освоению реактивной техники в наших частях. Штаб хорошо организовал изучение личным составом материальной части и на заводе, и у себя дома. С весны начали строить аэродром, укладывать металлическую полосу. И когда подсох грунт, полоса уже была готова. Стали поступать самолеты.
Свою первую весну в Белоруссии я провел на аэродроме реактивщиков. Командовал этой частью полковник Г. А. Лобов. Это был сравнительно молодой командир, Герой Советского Союза, вдумчивый и энергичный человек. Узнав что он холостяк, я сразу подумал: женить его нужно. Молодой командир части, видный парень, тем более герой. Нельзя сказать, что я настоял, чтобы он женился, но во всяком случае что-то в этом направлении сделал. Невеста у него была. Он ее вызвал, познакомил меня с ней и вступил в брак. У меня от души отлегло.
И летчиком Лобов был отменным. Первым вылетел на реактивном истребителе, а затем стал инструктором. Вначале пилоты отрабатывали технику пилотирования, а затем и боевое применение, воздушные бои.
Я сравнивал наши самолеты с теми, которые видел у немцев. Конечно, они выгодно отличались от трофейных. Это был наш большой шаг вперед. Всему летному составу понравились новые машины. И часть уверенно перевооружалась на реактивную технику. Я рассчитывал встретить больше трудностей, чем их оказалось на самом деле. Были, конечно, кое-какие технические неувязки. Приезжали представители с завода, из конструкторского бюро, помогли нам разобраться в разных тонкостях.
Уже к осени полки отработали групповую слетанность эскадрилий, и часть была в числе лучших по перевооружению. Все это я относил, конечно, к доблестному труду командиров, политработников, партийных организаций.
Освоив новые самолеты, мы занялись отработкой тактики истребителей с реактивными двигателями. Поскольку дело это только начиналось, мы держали тесную связь со штабом Белорусского военного округа, войсками которого командовал генерал Сергей Григорьевич Трофименко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153