Об этом мне сообщил Власов. Я ему сказал, что выезжаю к генералу Маркияну Михайловичу Попову. При встрече он произвел на меня самое благоприятное впечатление. Он тоже служил на Дальнем Востоке, встретил меня очень тепло.
К 1 декабря две смешанные авиадивизии — все наши силы — были на аэродромах. Мы с М. М. Поповым слетали в штаб Юго-Западного фронта. Получили там задачу на наступление. Левофланговой армией Западного фронта стала 10-я, которой командовал генерал Ф. И. Голиков. И с ней, и с 3-й армией установили связь.
Чем ближе я узнавал генерала М. М. Попова, тем больше убеждался, что это умный, подготовленный и храбрый военачальник. Военное дело он знал отлично, мыслил оригинально и говорил очень красочно и убедительно. В трудные минуты никогда не терялся.
При полете на У-2 в Воронеж впереди показались два самолета. Я вгляделся и понял — это гитлеровцы. Пока ничего не говорю командующему, и он молчит. Прижал я У-2 к лесу и думаю, если заметят фашистские летчики, придется садиться на поляну и сразу же уходить. Предупреждаю по переговорному устройству Попова: «Возможен обстрел». Он отвечает спокойно: «Я все вижу». Когда мы, снизившись, пошли вдоль опушки леса, то гитлеровцы потеряли нас из виду.
В Воронеж прилетели благополучно. Явились в штаб Юго-Западного фронта. Я представился командующему ВВС фронта генералу Ф. Я. Фалалееву и получил от него указания. Дела закончили быстро, собираемся на аэродром. И вдруг к нам в комнату входит генерал Ф. А. Астахов, в военной форме, но без знаков различия. В начале войны он командовал ВВС Юго-Западного фронта. Вместе со штабом этого фронта он летом попал в окружение в районе Киева. Долго о нем не было никаких вестей, и вот он перед нами.
Федор Алексеевич — красвоенлет гражданской войны, участник разгрома войск Колчака. Он был широко известен среди авиаторов как специалист по воздушной стрельбе и бомбометанию, в течение многих лет возглавлял высшую школу воздушного боя ВВС.
Мы были знакомы. Он говорит: «А, здорово, кум». Он меня всегда кумом звал. «Ты как сюда попал?» Я ему поведал все о себе. Потом он рассказал, как долго шел из окружения и сегодня вот его привезли в штаб фронта. У него опухли ноги. Выглядел он очень исхудавшим, усталым. Впоследствии Астахов поправился, уехал в Москву и был назначен начальником Гражданского воздушного флота. На этом посту он проявил себя прекрасным организатором. Во время героической обороны Ленинграда Федор Алексеевич руководил полетами транспортных кораблей в осажденный город. Ни на один день не прерывались эти рейсы. Летчики ежедневно доставляли до двухсот тонн продуктов и боеприпасов, вывезли за время обороны города свыше двухсот тысяч человек. Много других славных страниц вписали авиаторы ГВФ в героическую летопись войны.
В середине декабря 61-я армия выдвинулась в район Малевка, Ефремов и 24 декабря в составе вновь образованного Брянского фронта перешла в наступление в общем направлении на Волхов .
Это наступление было первым в моей жизни. Я знал, какие пункты мы должны взять — станции Волово, Горбачеве, южнее Тулы.
Наша авиация нанесла удары по врагу, и наконец части двинулись вперед. Командный пункт перемещался на станцию Куликово Поле. По пути к ней вспомнили, что здесь осенью 1380 года русское войско разгромило несметные полчища хана Золотой Орды Мамая.
На станции еще гремела перестрелка. Немцы с боем отходили. Вскоре наши части заняли Волово и устремились на Горбачеве. Летчики поддерживали с воздуха продвижение наземных войск. И этот пункт был освобожден. Наши части погнали гитлеровцев дальше, на запад.
31 декабря в Волово перебазировалась авиадивизия полковника Ивана Васильевича Крупского. Здесь во фронтовой обстановке мы с ним добрым словом вспомнили нашу совместную учебу, летную молодость.
В конце 1925 года мы закончили Ленинградское военно-теорегической училище. Выпускники разделились на две группы: одна хотела ехать на Качу, другая — в Борисоглебск, где также организовалась летная школа. В ожидании назначения все волновались. И наконец узнали решение командования: мы с Иваном назначены на Качу.
И вот приехали от Балтийского к Черному морю. Незабываемой была встреча с городом русской славы — Севастополем.
Выпускников нашей школы, в том числе и меня, часто спрашивают, почему она называлась Качинской, или попросту Качей? Это имя перешло к ней от реки, берущей исток в Мамашайской долине Крыма. Там была школьная зона пилотирования, где будущие летчики оттачивали свое мастерство. Потому и Кача.
Школа произвела на нас, новичков, хорошее впечатление. В широкой степи возвышались три здания, построенные еще в 1910 году. Здесь жили первый русский летчик М. Н. Ефимов, покоритель «мертвой петли» П. Н. Нестеров и многие другие прославленные представители отечественной школы летного мастерства. Мы с интересом осмотрели центральный корпус, где кроме жилых помещений для инструкторов и слушателей-учлетов, располагались учебные классы. Дальше стояли красноармейская казарма и небольшой домик электростанции с котельной. На отлете виднелись склады.
Дружелюбно встретившие нас учлеты рассказали про учебу. Большинство инструкторов — бывшие летчики царской армии, лишь несколько человек — недавние выпускники этой школы.
Летать тогда учили, главным образом опираясь на физические данные курсанта, надо было иметь отличное зрение, слух, чувство равновесия. Самыми главными качествами считались воля и сообразительность. Ведь оборудование самолета состояло всего из нескольких приборов: контроля работы двигателя, показателя скорости, компаса и высотомера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153