Третье — преследовать отступающие войска противника путем систематической бомбежки и штурмовых действий, чтобы окончательно расстроить их и не дать им закрепиться на ближайших рубежах обороны» .
А. А. Новиков сообщил, что Верховный Главнокомандующий предупредил: если наша авиация сейчас не в состоянии выполнить эти задачи, то лучше отложить операцию на некоторое время и накопить побольше сил. Г. К. Жуков советовался с Новиковым и Ворожейкиным и передал И. В. Сталину общее мнение: воздушные армии будут в полной готовности к 15 ноября.
Можно себе представить, с какой ответственностью мы вели последние приготовления к контрнаступлению. Части пополнились личным составом и техникой. На правый фланг для поддержки 65-й армии мы перебросили три дивизии: штурмовиков, ночных бомбардировщиков и истребителей. Их придвинули ближе к линии фронта. Корпус Пе-2 наметили разместить так, чтобы он мог наносить удары на всех основных направлениях. Но это соединение еще не прибыло…
Стремясь завоевать господство в воздухе, мы должны были учитывать, что противник имеет примерно 1000 — 1400 самолетов. Наши воздушные армии насчитывали около 1200 боевых машин. Впервые на фронте было достигнуто такое соотношение сил. Наши летчики накопили боевой опыт. Самолеты, на которых они воевали, не только не уступали немецким, но и превосходили их. Командиры и штабы научились планировать и управлять боем.
Мы знали, что основные силы авиации гитлеровцы используют обычно на решающем направлении. На других участках они ведут разведку или патрулирование. Учитывая это, мы предполагали, что почти все имеющиеся боевые машины враг бросит на бомбежку и штурмовку подвижных войск Юго-Западного и Сталинградского фронтов. Против этой вражеской армады должны будут сражаться истребители всех наших воздушных армий. Мы предусматривали даже возможность отложить на некоторое время выполнение задач в интересах своей 65-й армии. Если противник ударит по флангам нашей группировки — справа или слева от Донского фронта, — к отражению его воздушных налетов намечалось привлечь истребители двух армий. Использовать в этих условиях авиацию трех фронтов нельзя было из-за больших расстояний между аэродромами.
Предусматривался и такой вариант: если гитлеровцы изберут для главного контрудара Донской фронт, то наши воздушные армии перенацеливаются с флангов на центр.
В самом сложном положении находилась, конечно, 17-я воздушная армия. Красовскому пришлось за месяц-полтора сформировать объединение, принять материальные средства, построить аэродромы, обучить части, определить задачи, организовать взаимодействие. Была проделана титаническая работа. Не случайно Новиков так часто навещал Красовского. Были свои трудности и у Хрюкина. На Сталинградский фронт и в 8-ю воздушную армию горючее и боеприпасы поступали только через Волгу. В тот год холода наступили раньше обычного. Тыловые части еще не успели переправить нужное количество грузов, как река стала замерзать. Зима пришла суровая. По едва окрепшему льду удалось сделать настилы. Горючее и боеприпасы стали доставлять на автомобилях. Но такая возможность появилась позже. А перед началом операции армия Хрюкина оказалась в очень сложных условиях.
Значительно планомернее проходила подготовка к контрнаступлению в нашей 16-й армии. К нам подходили железные дороги с двух сторон, и грузы поступали бесперебойно. Представитель Ставки, командующий ВВС Красной Армии А. А. Новиков внимательно следил за приготовлениями.
Удручала сложная метеорологическая обстановка. Стояла глубокая осень, и синоптики не обещали никаких улучшений. Некоторые общевойсковые командиры были даже довольны тем, что хорошей погоды не предвидится. Мол, будет выключена из работы и вражеская авиация. Сказывалась привычка. Ведь до этого противник всегда имел численное превосходство в воздухе и держал инициативу в своих руках.
Нашлись и такие «теоретики», которые утверждали, что немецкая авиация опаснее для нас в наступлении, чем наша для обороняющегося противника. Почему? Да потому, мол, что атакующие войска выйдут из укрытий и станут более уязвимыми с воздуха Критикуя такую близорукость, К. К. Рокоссовский объяснил ее непониманием роли авиации в наступлении.
Самое пристальное внимание мы уделяли воздушной разведке. Вели ее непрерывно, чтобы всегда знать о намерениях противника и иметь точные представления о расположении и перемещениях его резервов.
7 ноября командующий К. К. Рокоссовский донес в Ставку, что фронт к наступлению готов. Задачи определены, войска сосредоточены, боеприпасы и продовольствие подвезены. Но только что сформированному Юго-Западному фронту времени на сосредоточение и подготовку частей не хватило, и срок начала операции был отодвинут на десять дней, с 9 на 19 ноября.
К. К. Рокоссовский пригласил членов Военного совета фронта отметить праздник Октябрьской революции. На вечере кроме командующего присутствовали член Военного совета генерал К. Ф. Телегин, начальник штаба М. С. Малинин, «главный артиллерист» В. И. Казаков, начальник инженерных войск А. И. Прошляков, начальник бронетанковых войск Г. Н. Орел и я. Пришли также находившиеся у нас писатели А. Е. Корнейчук и Ванда Василевская.
После праздничных тостов спели песню о Днепре, созданную поэтом Е. Долматовским и композитором М. Фрадкиным на нашем фронте. Хотя мы стояли еще на Волге, но твердо верили, что дойдем и до Днепра. До сих пор мне живо вспоминается тот вечер, еще больше сблизивший нас.
…Десять дней, предшествовавшие контрнаступлению, оказались драматическими для 16-й воздушной армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153