Два полка истребителей мы оставили в резерве в глубоком тылу фронта. Подготовили 50 ложных аэродромов, дневных и ночных. На них установили 240 искусно сделанных макетов самолетов. Гитлеровцы непрерывно бомбили их в мае — июне и даже июле. Всего они атаковали наши «приманки» более 60 раз. А на замаскированные реальные аэродромы налетали гораздо реже.
В середине мая мы кроме основного командного пункта оборудовали запасной. Место нахождения оперативной группы определили непосредственно у передовой.
21 мая командующий фронтом разрешил нашим пикировщикам нанести удар по скоплению живой силы и техники противника в районе села Рождествено. Налет завершился успешно.
Вечером в штаб армии пришло донесение из 279-й истребительной дивизии. В нем говорилось, что из вылета на сопровождение пикировщиков не вернулся младший лейтенант Н. И. Синицын. Молодой рабочий-коммунист вступил в Красную Армию добровольно за два года до начала войны. Мы надеялись, что этот летчик все-таки вернется в родную часть.
Но прошло два месяца, а о Синицыне ничего не было слышно. О его судьбе стало известно во время допроса немецкого агента-диверсанта. Мы узнали, как вел себя в последние часы жизни бесстрашный советский патриот.
21 мая утром над вражеским аэродромом, расположенным около села Мерцалово, появились два наших истребителя. Вскоре они встретились с шестью «юнкерсами», шедшими в сопровождении четырех «мессершмиттов». Один советский самолет завязал бой с «мессерами», а второй ринулся на бомбардировщиков и мастерскими атаками сбил три из них.
Истребитель, вступивший в бой с «мессершмиттами», вскоре получил повреждение и вынужден был уйти на свою территорию, преследуемый четырьмя фашистами. А в это время в воздух поднялись еще три «мессера». Оставшийся в одиночестве советский летчик вступил с ними в неравный бой. Гитлеровцы повредили его машину, и он вынужден был приземлиться…
Наш летчик до последнего патрона отбивался от окруживших его фашистов, уничтожил около двадцати вражеских солдат. Не желая сдаваться в плен, он застрелился.
— Я сам видел изъятые у летчика документы, — заявил пленный. — Хорошо помню, что это был Синицын Николай Иванович, 1919 года рождения, москвич.
А. С. Виноградов туг же позвонил редактору газеты «Доблесть» и попросил его написать о подвиге героя, награжденного посмертно орденом Отечественной войны I степени. Его матери — М. С. Грибковой — мы послали теплое письмо. Вскоре от нее пришел ответ:
«Дорогие товарищи! — писала она. — Гибель дорогого и единственного сына Николая — для меня тяжелая и невосполнимая утрата Сердце мое переполнено неугасимой ненавистью к фашистским извергам, сделавшим несчастными тысячи матерей, жен, отцов. У меня осталось одно утешение: Коля погиб как герой. Я горжусь им и заклинаю вас еще беспощаднее истреблять гитлеровских захватчиков, не щадить ни крови своей, ни жизни в борьбе за честь и свободу Родины…
Желаю вам скорей победы».
Я привел лишь небольшой отрывок из письма Марии Семеновны Грибковой. С ее письмом мы ознакомили весь личный состав. Каждый, кто слушал скорбное послание матери, невольно вспоминал своих родных, с горечью думал о невероятных страданиях, выпавших на долю нашего народа Сердца воинов переполнялись желанием отомстить врагу за все его злодеяния.
Накануне решающего сражения нам пришлось участвовать в отражении массированных налетов вражеской авиации на Курск. Ранним утром 22 мая был обнаружен первый эшелон немецких бомбардировщиков. Десять дежурных «яков» 283-й дивизии немедленно поднялись в воздух. Одна пара связала боем фашистских истребителей, остальные атаковали бомбардировщиков. С первого же захода летчики В. Ф. Виноградов, Б. А. Баранов и В. П. Вусиков уничтожили по одному «юнкерсу», а Н.В.Иванов — «Фокке-Вульф-190».
С аэродрома Щигры-южные сюда подоспела дежурная эскадрилья во главе со старшим лейтенантом В. А. Башкировым. Командир и его ведомый сковали боем «мессеры», а остальные набросились на бомбардировщики. В течение нескольких минут противник потерял шесть машин. Заметив, что один «мессер» устремился к паре «яков», преследующих «юнкерсы», Башкиров рванулся ему наперерез и меткой очередью поджег его.
Всего 22 мая в налете участвовало 110 вражеских бомбардировщиков, их прикрывали 70 истребителей. Но лишь незначительной их части удалось прорваться к Курску. Остальные вынуждены были сбросить бомбы, не достигнув цели. Противник потерял 76 самолетов, 38 из них сбили летчики нашей армии. Через 10 — 12 часов после воздушного налета железнодорожная станция возобновила работу.
2 июня рано утром фашисты послали на город еще большее количество самолеток Теперь бомбардировщики с черными крестами шли одновременно с севера и юга. Мы немедленно подняли в воздух истребители. В бой вступили четыре полка 6-го корпуса, по два из 1-й гвардейской и 283-й дивизий, по одному из других соединений. Всего в отражении налета участвовало 280 летчиков нашей и 2-й воздушной армии, а также 106 «ястребков» ПВО. Жаркие схватки на подступах к городу не прекращались в течение всего дня.
Мы находились на КП, наводили истребители на цели и с удовлетворением наблюдали, как падали вражеские самолеты. Я мобилизовал все По-2 на поиск сбитых вражеских машин — мы снимали таблички с моторов и брали в плен летчиков.
За день истребители нашей армии уничтожили более 40 самолето. Семь фашистских летчиков были взяты в плен, остальные погибли. Всего в тот день противник потерял 104 машины в воздушных боях и 41 от огня нашей зенитной артиллерии.
Наши крылатые богатыри смело вступали в поединок даже с численно превосходящим врагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153