Наша четверка потерь не имела. И такие факты были не единичны.
В этих действиях проявлялась трусливость или излишняя осторожность фашистских летчиков. Советские авиаторы, используя различные тактические приемы, находили выход из самых, казалось, безнадежных положений. В этом им помогало не только высокое мастерство, приобретенное за годы тяжелых боев, но и первоклассная техника, которая находилась у них в руках. Многие типы советских самолетов значительно превосходили вражеские по своей скорости, маневренности и другим характеристикам.
Особенность этого периода состояла также в том, что гитлеровцы редко наносили бомбовые удары по тыловым объектам. Они действовали в основном по переднему краю.
Гитлеровская авиация потерпела в Белоруссии тяжелое поражение. Такая же участь постигла и действовавшие здесь общевойсковые фашистские армии. Разгром противника в районах Витебска, Бобруйска и Минска означал образование в центре германского фронта гигантской четырехсоткилометровой бреши, заполнить которую в короткие сроки гитлеровское командование не смогло.
Успешное проведение Белорусской операции имело исключительно важное военно-политическое значение. В результате разгрома немецкой группы армий «Центр» были полностью освобождены Белоруссия, большая часть Литвы, Латвии и польских земель к востоку от Вислы.
Белорусская операция произвела огромное впечатление на союзников. Президент США писал главе Советского правительства: «Стремительность наступления Ваших армий изумительна…»
В связи с успехами Красной Армии в Белоруссии английский премьер так оценил положение фашистской Германии: «Было мало оснований сомневаться в том, что вскоре наступит общий крах…»
Белорусская операция была первой стратегической наступательной операцией Красной Армии, проведенной в период, когда в Западной Европе начались военные действия войск США и Англии. Однако, несмотря на высадку союзников во Франции, 70 процентов сухопутных сил фашистской Германии продолжало действовать на советско-германском фронте.
От других операций, осуществленных Красной Армией, Белорусская отличалась огромным размахом. Наступление было развернуто в полосе 700 километров и завершилось на фронте около тысячи километров.
В Белорусской операции участвовали войска четырех фронтов, пять воздушных армий, авиация дальнего действия, Днепровская военная флотилия и многотысячный отряд белорусских партизан. Это было одно из самых крупных сражений Великой Отечественной войны.
Отличительной чертой наступления в Белоруссии было также то, что здесь очень искусно применялись такие решительные действия, как окружение. Советские войска зажали в кольцо крупные вражеские силы под Витебском, Бобруйском, Минском и Брестом.
Массированно применялись артиллерия, танки и авиация. Успешные действия летчиков летом 1944 года получили высокую оценку. В приказе Верховного Главнокомандующего № 152 от 20 августа 1944 года, посвященном Дню авиации, отмечалось:
«В воздушных битвах с врагом наши летчики показали беспримерную доблесть, героизм и мужество, а командиры и начальники — умение и военное мастерство в руководстве воздушными операциями.
В итоге наша боевая авиация имеет теперь полное господство в воздухе».
…К. К. Рокоссовский когда-то служил в Варшаве, он много о ней рассказывал, и, как только Висла оказалась перед нами, он решил показать нам столицу Польши, за которую предстояло вести бои. Забрались мы на крышу самого высокого дома в Радзимине и стали в бинокли рассматривать большой город Он был весь в дыму, дома горели. Рокоссовский нам объяснял, где какая улица и район. Прошло около полутора часов. И вдруг начался артиллерийский обстрел, по вилке мы определили, что та прицел взят дом, где мы находились. Значит, засекли фрицы нашу группу, расположившуюся на крыше. Рокоссовский приказан немедленно сойти вниз. И мы поехали в штаб 47-й армии.
В заключение следует остановиться еще на одном событии, в котором известную роль играли действия летчиков 16-й воздушной армии. Я имею в виду восстание в Варшаве, организованное реакционным эмигрантским правительством Миколайчика.
В августе экипажи наших воздушных разведчиков начали все чаще докладывать о том, что наблюдают в Варшаве не только огонь зенитной артиллерии, но и стрельбу из полевых орудий. Становилось все более очевидным, что в городе идут бои. Кто и с кем там сражается — было неясно.
Для немедленного наступления на Варшаву у нас пока не было сил. Войскам требовались отдых и пополнение. А боевая авиация по условиям своего базирования в районе Варшавы вообще действовать не могла, за исключением истребительных полков, расположенных на передовых аэродромах и прикрывающих переправы.
13 сентября в штаб 1-го Белорусского фронта прибыли представители повстанцев Варшавы — две женщины — Елена Яворская и Янина Янцежак. От них мы узнали, в каком тяжелом положении находятся повстанческие отряды и подпольные организации польских патриотов в результате политических авантюр лондонского эмигрантского правительства Польши.
— Все были уверены, — рассказала Яворская, — что действия повстанцев Варшавы будут поддержаны Красной Армией и союзниками и что наши действия лондонским правительством согласованы с советским командованием и командованием союзников. Однако уже через несколько дней кровопролитных боев на улицах Варшавы нам стало ясно, что мы одиноки.
— Патриоты-поляки, — добавила Янцежак, — дрались со всей присущей им преданностью Родине и отвагой. Но оказались жестоко обманутыми авантюристами из эмиграции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153