Эмиграция со своей стороны увидела в службе немцам реальный, как казалось, путь прихода к власти.Немцы остановили свой выбор на группе Мубашира-хан Тарази, которому предназначалась роль политического и идеологического руководителя, а формирование будущих вооруженных отрядов поручили Шир Мухаммед-беку, именовавшему себя с этого времени не иначе как главнокомандующий.Настроение в верхних эшелонах эмиграции под влиянием успехов вермахта на советско-германском фронте становилось подчеркнуто воинственным. Некоторые из вожаков поговаривали даже о том, что надо выступать немедленно, не дожидаясь поддержки афганцев — немцы помогут.Афганское руководство, безусловно, знало, что советская сторона внимательно следит за поведением эмиграции, и наверняка догадывалось, что в Москве о ее деятельности многое известно даже в деталях. Об этом недвусмысленно говорили неоднократные представления по линии НКИД, предупреждавшие о неблагоприятных для советско-афганских отношений последствиях попустительства в этом деле.При оценке ситуации афганское правительство, несомненно, учитывало и недавний иранский вариант, когда СССР совместно с Великобританией в целях пресечения действий германской агентуры пошли на ввод своих войск в эту страну. Естественно, оно стремилось сделать все для того, чтобы избежать крайне нежелательного для себя развития событий.Разгром немцев под Сталинградом еще более ужесточил эту позицию (лидеры эмиграции между собой ее немилосердно критиковали) по отношению ко всем действиям, которые могли осложнить отношения Афганистана с Советским Союзом.В марте 1943 года афганскими властями был произведен арест руководителей и активистов эмиграции как в Кабуле, так и на периферии. Всего было арестовано 50 человек, в том числе весь руководящий центр организации «Фаал» во главе с Мубаширом-хан Тарази, а в провинциях Кудратулла-хан Тура, Хамраскул-бек, Камчинбек Аильчибеков и другие .Не тронули эмира Бухарского Саид Умар-хана, унаследовавшего свой статус от отца Саида Алим-хана, хотя он и сыграл заметную роль в создании прогерманской организации в стране. Как объясняли сами афганцы, на позицию королевской династии повлияли соображения этического порядка, понятия восточного гостеприимства, а отчасти какие-то родственные связи между династиями. Не побеспокоили и Халифа Кзыл Аяка как крупного духовного авторитета, опасаясь нежелательной реакции верующих.Расмус и Витцель вскоре после этой неудачи отбыли в Германию, оставался пока в Кабуле глава германской миссии Пильгер, но он свернул контакты с эмиграцией, опасаясь выдворения из Афганистана. Ставка сепаратистов на немцев не оправдала себя.Уже после окончания войны в доме Саид Умар-хана собрались баи бывшего эмирата, избежавшие репрессивных мер афганских властей, чтобы, посетовав на немилость Аллаха, составить петицию английскому правительству, которая была передана в посольство Великобритании. Она гласила:«В течение многих лет мы проживаем на земле Афганистана. Ныне у нас возникла неуверенность в способности афганского руководства защитить нас и наши интересы. Это беспокойство вынуждает нас обратиться к британскому правительству с просьбой разрешить нам переезд на жительство в пределы английских владений, где мы могли бы спокойно жить и заниматься личными делами ».Петицию помимо Саид Умар-хана как эмира Бухарского подписали от имени ферганских баев — Хаджи Мухаммед Джанбай, самаркандских — Кари Насым, кашгарских — Садык-бей.Двумя месяцами позже, не дождавшись ответа на коллективное обращение, Саид Умар-хан в присутствии приближенных поручил одному из своих соотечественников доставить в Лондон письмо на имя вице-короля Индии. Его текст, политическая несообразность и этическая некорректность которого остаются на совести авторов, вскоре стал известен не только в лондонских кабинетах, но и на Лубянке. Он гласил:«Наш отец, покойный эмир, 26 лет правил Бухарой, а после войны с большевиками обретался в Афганистане, где и скончался. Сейчас афганское правительство, действуя по наущению русских, арестовало наших уважаемых людей и, кроме того, изменило свое отношение к нам в худшую сторону. Это обстоятельство и вынуждает нас обратиться к британскому правительству с просьбой вступить в переговоры с афганцами на предмет нашего переезда в Индию, где мы под сенью британской короны могли бы жить в умиротворении и спокойствии».Сведений о том, с кем разговаривал посланец эмира, в архивных делах нет. Возможно, далее английского посольства в Кабуле он никуда и не попал, но по его собственным словам ему было разъяснено, что такое обращение исключено по причинам международно-правового характера. Его высочеству эмиру надлежит самому обратиться с такого рода ходатайством в компетентные инстанции. Впрочем, курьер поделился в своем кругу, что приняли его англичане хорошо: дали немного денег и три метра материи. Заметим, что с обращением к вице-королю эмир явно запоздал — этот сан уходил в историю вместе с провозглашением независимости Индии.Поскольку этот сюжет как бы составляет фактологический фон для последующих документальных зарисовок, закончим его справкой о составе, численности и местах компактного расселения эмиграции на тот период времени, приобщенной к делу наряду с материалами оперативной работы по линии эмиграции.Всего в Афганистане насчитывается 150 тысяч зарегистрированных эмигрантов, из них примерно 80 тысяч туркмены, остальные узбеки и таджики (других — единицы).Туркмены расселены в хакимствах: Шеберган, Андхой, Меймен, Ахчин и Балх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105