На самом деле левой руки я почти не чувствовал. Каринина одежда была разбросана по полу. Ночью я несколько раз бережно поворачивал ее на бок. Она пыталась проснуться и лечь, чтобы мне было удобнее.
— Ничего... Лежи... Я сам...
Кровать скрипела и билась о стену, за которой спали родители. Мне было плевать. То ли от потери крови, то ли после двухнедельного запоя меня потряхивало. Желудок напоминал раненую бабочку.
Утром мы вместе принимали душ. Я целовал ее кожу, но она шептала: «Погоди... Да погоди ты!..» Одеваясь, она спросила, не сходить ли нам погулять?.. как я себя чувствую?.. и я пошел занимать у отца денег. Глаза у него под очками были похожи на экран стереокинотеатра. Если бы я попросил не денег, а скальп, наверное, он просто стащил бы его с головы и протянул мне. Отдавая купюры, отец спросил, не болит ли рука и еще — во сколько я приду?
Карина старательно обходила лужи. Друг на друга мы не смотрели.
— Надо тебе это было?
— Надо.
— Зачем? Ты хотел переспать?
— Нет. Совсем не из-за этого.
— Не нужно было нам сейчас спать.
— Почему?
— Сейчас — не стоило.
— А с ними ты спала?
— Откуда взялась эта дурацкая идея?
— Я все видел.
— Что ты видел?
— Ты сидела голая.
— Ну, сидела.
— Почему ты сидела голая?
— Что здесь такого? Мы модели, понимаешь? Они видели меня голой сто тысяч раз.
— Ты спала с ними?
— О боги! С кем я должна была спать? Что за паранойя? Я приехала туда с тобой!
— Приехала со мной. Да. А с кем ты спала?
— Упф! Разумеется, в своей жизни я с кем-то спала!
— С кем именно?
— Перестань!
Мы помолчали. Прошли мимо весеннего Спаса-на-Крови.
— Ты не имела права так поступать.
— О БОГИ! Как — «так»?!
Что я мог ответить? Как я мог объяснить, что девушки — это... что с ними нельзя ТАК... их тело... их смешное, беззащитное тело принадлежит не только им... что я могу умереть, если кто-то просто неуважительно прикоснется к ней... боюсь оставить на ее коже отпечатки пальцев... не верю, что достоин... а она сидела там... далеко отставив в сторону красивое бедро... и я видел... то, что нельзя видеть... что, проходя теперь мимо церквей, я чувствую удар током... что слова «монах»... «ряса»... наполняют меня черным ужасом... ЧТО Я МОГ ОТВЕТИТЬ, ЕСЛИ ОНА НЕ ПОНИМАЕТ?
Небо выглядело как моя давно нестиранная наволочка. В переходе возле Гостиного Двора женщины в турецких куртках продавали домашних животных. Круглоглазые котята тыкались носами в грязные пальцы хозяек. В коробках из-под бананов копошились щенки.
Карина остановилась и заулыбалась.
— Какие хорошенькие!
— Ага.
— Я бы купила таксу. А ты?
— Зачем тебе такса?
— Смотри, какие хорошенькие.
— Где ты будешь ее держать?
— Это будет наша такса. Жить она будет у тебя.
Вы когда-нибудь чувствовали себя зомби? Мне хотелось водить Карину в клубы и поить ее алкоголем, а неизвестно, дадут ли родители еще денег. Но она произнесла эти слова, и я начал выгребать купюры из кармана. Это будет НАША такса!
Щенок извивался у меня в ладони, как червяк. Пугаясь и вздрагивая, нюхал грязный бинт на запястье. Сто граммов моей теплой собственности. Потом мы гуляли. Таксенок свернул длинное тельце и уснул в моих руках. Карина пальцем гладила его круглую голову.
— Ты сегодня останешься?
— Ты хочешь, чтобы я осталась?
— Как ты думаешь?
— Понимаешь... Нам на самом деле не стоило сейчас спать.
— Почему?
— Я могу остаться... но...
— Что?
— Да нет. Ты не думай. Если надо, я останусь.
— Что-то не так?
— Я даже не знаю, обсуждают ли такое?
— Попробуй.
— Ты... У тебя... У тебя слишком большой член!
— Что?
— Ты сделал мне больно.
— Не понимаю.
— Ф-ф-фух! Тупица! Ты... С тобой невозможно спать! Отрастил себе... блин... гениальную гениталию!.. Там... В общем, как будто что-то порвалось. Понимаешь?
Она вздыхала и запиналась. Она просила подождать. Не трогать ее какое-то время. Хотя бы недельку, ладно? Моя принцесса... Хрупкая... Я сказал: «Конечно!» Неделя, две, полгода — я стану ждать, сколько потребуется! Мы можем вообще не спать до свадьбы! Она чмокнула меня и сказала, что я супер.
Швы я ходил снимать в поликлинику. После этого руку уже не бинтовал, а заклеивал пластырем. Разбитая правая тоже приходила в себя. Правда, внутри теперь что-то скрипело и пальцы больше не были такими гибкими, как раньше. Я щупал костяшки и чувствовал, что под кожей перекатываются острые осколки.
Несколько раз я заходил в редакцию. Коллеги сказали, что меня дожидается факс. Фирма с длинным названием приглашала на дегустацию виски «Chivas Reagal». Дистрибьюторы готовились массово вторгнуться на отечественный рынок. Для господ-журналистов было приготовлено несколько ящиков халявы. Специально ради дегустации из Шотландии должен был приехать специалист по питию висок, который обучит гостей своему искусству.
Я позвонил Карине.
— Бли-и-ин! Обожаю виски! Но у меня съемка!
— Отменить никак?
— В том-то и дело!
Я разговаривал по телефону, сидя в своей комнате. По паласу ползала наша такса. Щенок успел освоиться. Когда я приходил домой, он выбегал навстречу и махал похожим на морковку хвостом.
Карина попросила, чтобы я взял на дегустацию ее подругу Марину. С Мариной я был знаком, хотя и не очень. Конечно, лучше было пойти с кем-нибудь из приятелей, но я согласился. Ради светского мероприятия я нарядился в белый плащ. Он был старый и с двумя дырками. Я надеялся, что никто не заметит. Марину с ее бой-френдом я забрал на Загородном. У нее были темные глаза и такая же прическа, как у Карины. Она вообще была очень похожа на мою девушку. Парень носил очки с толстыми линзами и дурацкие ботинки. Звали его Евгением, Женей.
Дегустация должна была проходить в кафе «Сити», во дворе Капеллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81