И никогда не был один. Ты просто не хочешь об этом вспоминать.
– Да?
Я посмотрел на батюшку. Он был молодой, от силы на пару лет старше меня, а мне в этом году тридцать один. У него была борода… обычный православный батюшка.
– Знаешь что? Дай-ка мне посмотреть твой паспорт.
– Вы не поняли. Я ни о чем не прошу.
– Вот и зря, что не просишь. В любом случае, выбираться-то тебе отсюда нужно, так?
– Так.
Мой паспорт батюшка рассматривал долго.
– Мы здесь живем бедно. Живых денег у меня, конечно, нет. Но раньше, пока я еще учился, мы с матушкой… в смысле с моей супругой… иногда закладывали в ломбард обручальные кольца… ну, и по мелочи: цепочку, сережки, кулончик у нее есть… в виде коровки.
– Понимаю.
– Я заложу кольца и кулон и отдам деньги тебе. Этого должно хватить. Только обязательно пришли потом деньги, а то мне будет все это не выкупить, понимаешь? Адрес я тебе запишу.
Он снял с руки кольцо и велел принести кулон… своего теленка из золота. Этого просто не могло происходить.
– Я же католик!
– Ну, католик, да. В Иисуса Христа ведь веришь?
– А если бы не верил?
– Я – верю.
…
Через пять часов я сидел в вагоне поезда Новосибирск – Москва, а Азия оставалась у меня за спиной.
4
Макс делился с собутыльниками новостями. Новости были ужасающими.
В октябре прошлого года в московском клубе с дорогим входом группа «Ленинград» давала концерт. Макс отправился на концерт, вдоволь наорался, выпил пива… выпил еще пива… проснулся вечером следующего дня. Лицо разбито. Куртки нет. А в куртке, в кармане, лежали ключи от квартиры.
Ключи были настолько сложные, что менять пришлось не замок, а всю дверь. Это было дорого. Макс заработал денег, и все равно ее поменял.
Неделю назад группа «Ленинград» в том же самом клубе презентовала свой новый альбом. Макс пообещал себе, что пить не станет и вообще будет осторожен.
Он пошел в клуб, вдоволь наорался, решил, что баночка пива погоды не сделает… и две-три, тоже не сделает… проснулся вечером следующего дня. Лицо разбито. Куртки нет. А в куртке, в кармане, лежали новые ключи, от новой двери в квартиру.
Он попытался вспомнить. Подробности вспоминаться не желали. Может быть, им было стыдно. Всплывало круглосуточное кафе… девушки, к которым он лез с разговорами… но где куртка с ключами?
Макс порылся по карманам брюк. Из необычного там лежала лишь салфетка с записанным номером телефона и именем: «Людмила».
Это ничего не меняло, потому что никакой Людмилы Макс тоже не помнил.
Он умылся, выпил пива и начал реконструировать ситуацию. Вчера в кафе он знакомится с девушкой. Она приглашает его в гости. Раздеваться они начали сразу, прямо в прихожей… но тут раздался звонок в дверь: вернулся муж.
Оставив куртку на полу, он прыгает в окно. Это, кстати, объясняет разбитое лицо. Логично?
Лицо болело. Денег вставить новый замок не было. Плюс было жалко модной куртки. Макс решил набрать номер.
– Алё! Людка?
– Кто это?
– Это я.
– Кто, я?
– Ну, это… мы вчера в кафе…
– Я не ходила вчера в кафе.
– Как это не ходила?
– Вчера я ездила к ребенку на дачу.
– Во! Точно! С утра – к ребенку. А вечером в кафе! Мы еще Шнура слушали, припоминаешь?
– Молодой человек! Я НЕ ходила вчера ни в какое кафе.
– Слышь! Вонючка! Ну-ка давай, вспоминай!
Потом трубку на том конце выхватил Людмилин муж. Разговор не сложился…
5
Приятели обсудили рассказанную историю. Общее мнение сводилось к тому, что живут же, черт побери, типы вроде Макса интересной… насыщенной жизнью, а у других в жизни никогда не происходит ничего интересного… fuck!
Мы сидели в буфете Ленинградского вокзала. Вокруг сидели безногие, парализованные, глухонемые, однорукие и изъеденные неприятными язвами люди. Возможно, физически полноценным пассажирам следовало сидеть в каком-нибудь другом буфете.
Где-то я читал, что руки-ноги нищим ампутируют специально. С целью повышения сборов. Впрочем, скорее всего это писал парень, просто не желавший давать инвалидам денег. Я каждый раз, когда у меня просили купюрку, лез в тесный карман джинсов.
Я тоже слушал Максовы истории, но – вполуха. Я просто сидел и смотрел в окно. Очень привычное занятие. Как телевизор, только звук нельзя прибавить.
Все-то я видел, все-то я знаю… сижу… тихонечко выживаю.
Макс спросил, неужели я совсем не пью алкоголь? Я сказал, что да, совсем. Тогда Макс спросил, может быть, я и курить бросил? Я сказал, что нет, курить не бросил.
– Тогда давай курить сигареты.
– Давай.
– А ведь когда-то, на конкурсе по скоростному выпиванию пива, ты взял сразу два первых места.
– Это было давно.
– Ты считаешь, что не пить алкоголь, это правильно?
– А ты вспомнил, чей телефон был записан на салфетке?
– Вспомнил.
Спустя несколько дней, Макс проснулся посреди ночи, от того, что картина полностью всплыла в памяти. Он сел и громко рассмеялся.
Выйдя с концерта группы «Ленинград», он, шатаясь, добрел до кафе, сел за столик и тут же начал лезть к девушкам с разговорами. Девушки попались суровые, а может, он просто был чересчур пьян. Девушки обзывали его алкоголиком и советовали лечиться. Они продиктовали ему телефон народной целительницы, кодирующей от запоев: целительницу звали Людмила…
Все сказали: «Й-й-йух ты!» И еще сказали: «Вот это история!»
6
По Ленинградскому вокзалу бродили цыгане. Цыгане в Москве практически не отличались от петербургских, казахских или римских аналогов.
В Риме я был несколько лет назад. Сам городок, если вы не были, совсем крошечный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52