Обед длился дольше обычного. Прикидываем: в какой эскадрилье придется служить? Еще в учебном полку мы с Виктором Жердевым условились: если попадем в одну часть, будем проситься и в одну эскадрилью.
Номер не прошел: меня назначили в первую, Виктора определили во вторую. И объяснили: так надо — Жердев в учебном полку окончил курсы командиров звеньев и теперь сразу пошел «на повышение».
На следующий день всех новоприбывших летчиков собрали в штабе, и командир полка представил каждого командирам эскадрилий.
В строй вводили по специально составленной программе. Изучали матчасть, тактику, район боевых действий. Учебных классов не было, занимались прямо на аэродроме — на самолетных стоянках, в землянке командного пункта
На седьмой день закончили теорию, сдали зачеты и приступили к летной подготовке на И-16. Нужно было налетать 6 — 8 часов по вводной программе, отработать групповую слетанность в составе пары, звена, эскадрильи, затем — воздушный бой одиночно и звеном, облетать район боевых действий и выполнить стрельбы по наземным целям.
Программа ввода в боевой строй весьма обширная, трудная и потребовала затраты времени. Но здесь распоряжалась война — она диктовала свои условия. Особенно тяжело приходилось «старикам». Возвращаются наши наставники из боя и нас обучают, вводят в строй.
Лучше всего заниматься под открытым небом: весна ведь, воздух чистый. В синем небе плывут легкие облака, сияет солнце над головой. Красотища! Порой отвлечешься — и вроде нет войны.
Да вдруг зазвенит, зальется тонкой медью снарядная гильза — команда «Воздух!». Приближается враг. Расчетам занять боевые места, остальным — в укрытия.
А однажды «мессеры» появились над нами совсем неожиданно. Но отпугнула их… «зенитная реактивная установка», сконструированная полковым умельцем инженером по вооружению старшим техником-лейтенантом Бородиным. Изготовил он из сварного металла треногу, укрепил на ней «пусковое устройство» с реактивным снарядом. Шутят ребята:
— «Катюшу» соорудил!
«Конструктор» даже не отшучивался, только улыбался: ладно, мол, смейтесь, издевайтесь…
А тут «мессеры». Хорошо, что заметил их вовремя. Нажал кнопку пуска, щелкнуло что-то, зашипело — и эрэсовский снаряд, оставляя белесый след, рванулся навстречу воздушным пиратам. Снаряд разорвался совсем близко от вражеских самолетов. Фашистские летчики решили не испытывать судьбу, предпочли уйти, пока не поздно.
Инженер ходил в этот день именинником. И командир похвалил его, и комиссар доброе слово сказал. Затем Бородин модернизировал эту установку, улучшил ее, усилил. А потом бригада умельцев — техники эскадрилий по вооружению техники-лейтенанты Царев и Тупицын во главе с Бородиным, проявив настойчивость и изобретательность, изготовили установки для подвески и пуска эрэсов на всех самолетах И-16.
Летчики рады — истребитель хорошо усилен огнем: берет теперь под плоскости по 4 — 8 реактивных снарядов.
…Сидим на низеньких скамеечках, слушаем своего комэска Михаила Саяпина. Еще два-три дня — и на И-16 будем участвовать в боевых вылетах. Как Виктор Жердев. Правда, у него и опыта побольше, и подготовка лучше. А мы с Сережей Никитиным и Иваном Руденко еще «зеленые», как и другие товарищи, которых взял в полк капитан Середа.
О Сергее. Хороший был парень. И летчиком стал хорошим. Да недолго суждено ему было летать и воевать. Он погиб в небе Донбасса. Сгорел в жаркой схватке нашей шестерки с численно превосходящей группой вражеских истребителей.
Собрания личного состава проводились под «небесным шатром». Партийные и комсомольские — тоже. И беседы агитаторов, и короткие — в промежутках между вылетами — политинформации. Как правило, о международном положении, событиях на фронтах, о делах в тылу. А выдастся передышка — тут тебе и концерт полковой самодеятельности. Талантов нашлось немало и среди летчиков, и среди техников — плясуны, певцы, чтецы. Ну а в БАО, где много было девчат, тем более. Как говорится, сам бог велел им быть и плясуньями, и певуньями.
Посидишь, послушаешь песни задушевные, того и гляди, сам еще спляшешь — и словно подзарядили тебя.
…Перед тем, как подписать приказ о вводе в боевой строй молодого пополнения, командир полка лично проверил многих из нас. Мы освоили полеты по кругу, в зону, строем, по маршруту, на учебный воздушный бой, стрельбу по наземным целям и облет района боевых действий. Но времени на все это отводилось чрезвычайно мало — около семи часов.
Со мной в зону полетел капитан Петр Середа.
— Не плохо! — похвалил в конце проверки Петр Селиверстович. Выше оценки у него не было.
О капитане Середе услышали удивительную историю. Это был один из ярких эпизодов. Рассказал его нам комиссар нашей дивизии Дмитрий Константинович Мачнев.
Без точных разведывательных данных командующему фронтом нельзя было разобраться в обстановке, сложившейся к 18 июля 1942 года на одном из важных участков — в районе Белая Калитва, Каменск-Шахтинский. Под сильным натиском превосходящих войск противника наши части отходили. Донесения о передислокации нередко либо запаздывали, либо вовсе не поступали в штаб. И тогда командующий сказал: «Необходимо послать лучшего, наиболее опытного разведчика. Надо определить положение сторон. Кроме того, следует отыскать окруженные противником части Девятой армии и установить с ними связь».
Приказ был передан командиру авиационного полка.
«Да, задание сложное и опасное, — размышлял он, думая о том, кого послать. — А не поручить ли его капитану Середе?»
И капитан полетел. Да не один — повел звено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115