Поодаль — Александр Клубов. Этот уже многое испытал и повидал, многому обучен. Но не скрывает глубокого интереса к разговору и принимает в нем активное участие. Лицо у него рыжевато-красное — следы еще незажившего ожога. Ресницы еще тоненькие, коротенькие, белесые, еще отрастают взамен тех, что слизало пламя, когда летчик горел на подбитой в бою «чайке». Глаза у парня сверкают каким-то внутренним огнем: торопится Саша, рвется в новые бои. Угадываю его мысли: ему скорее хочется проверить в схватке только что услышанные «секреты».
Впереди сидят два лейтенанта — Виктор Примаченко и Вениамин Цветков. Этим тоже не терпится скрестить с противником огненные трассы.
Сержант Виктор Никитин что-то говорит своему соседу младшему сержанту Сергею Никитину. Тот усмехается.
Тихо перешептываются старший лейтенант Николай Ершов и щупленький сержант Вячеслав Березкин:
— Ты сегодня летишь?
— Запланировали…
— Тогда порядок! — Ершов доволен за младшего товарища.
Покрышкин обводит взглядом пилотов. О чем думает он в эти мгновения, что на душе у майора? Увидел новые лица и вспомнил, возможно, тех, других, с которыми летал крыло в крыло и которых унесла война? Старается предугадать боевую судьбу сидящих перед ним совсем еще юнцов? Или видит их, окрепших, возмужавших, слетанных, настоящими асами, бьющими хваленых гитлеровских вояк, которым небо пол-Европы служило полигоном? Там набрались они боевого опыта, там взращивали свою амбицию. «И вот этим юнцам, наверное, — думал Александр Иванович, — суждено добивать тех вояк, окончательно развенчать миф о непобедимости „ангелов смерти“ люфтваффе».
К весне сюда, на Кубань, слетелась целая стая хищников. Геринг послал свои лучшие кадры спасать репутацию «непобедимых воздушных сил» — 3-ю истребительную эскадру «Удет», 51-ю «Мельдерс», 54-ю «Зеленое сердце», а затем и «Бриллиантовую эскадру», эту особую группу асов, летавших на лучших истребителях Германии — «Фокке-Вульф-190»… В документах на сбитых вражеских летчиков значилось о принадлежности их к эскадре «Ас-пик». Падали на землю асы, неделю тому назад снятые с противовоздушной обороны Берлина, мастера авиационного спорта, пересевшие на истребитель…
Война в воздухе в апреле — мае достигла своего апогея. Нелегко давались нам победы. Многих крылатых бойцов недосчитался полк. Но ребята дерутся, как львы. Скоро — и молодых черед.
…Занятия ведутся регулярно. Теоретическая часть подкрепляется, развивается, усиливается практической. В свою очередь, разборы полетов — тоже отличная учеба.
…И вот лечу на сложный пилотаж в зону. Помню наказ майора Покрышкина сделать ранверсман — поворот на горке. Привязался только поясным ремнем. Плечевые ремни решил не надевать совсем: они мешают вести круговой обзор. Вон вдали, на синеватом фоне протянулись две тоненькие ниточки инверсии: вражеские «охотники»! Высматривают добычу. Невдалеке, стремительно набирая высоту, ушла на перехват дежурная пара наших истребителей. С высоты хорошо просматривается даль. Внизу, в кудрявой зелени садов станица Поповическая. К северной ее околице прижалось огромное поле нашего аэродрома.
Настроение прекрасное, на душе легко: стал ведь уже «настоящим» истребителем!.. Рядом надежные товарищи. Да и сам не промах: веду круговой обзор, набрался храбрости, ищу противника. Самолет полностью снаряжен боекомплектом. Чуть что, могу сразиться с врагом. Семь огневых точек — сила!
Зона. Одна за другой выполняются все горизонтальные фигуры, начинается комплекс вертикальных. Закончив его, самолет некоторое время идет со снижением, потом осторожно подбирается ручка — больше, больше. Линия горизонта убегает, а сверху наползает синева, мелькают белесые тонкослойные облака. Вот-вот самолет, описав по вертикали полукруг, выйдет в верхнюю точку, ляжет на крыло и, опустив нос, перейдет в пикирование.
Все идет своим чередом. Но что это? Истребитель, словно бы отяжелев, теряет скорость. Дать газ? Но техник ведь предупреждал: ни в коем случае не форсировать мотор!
Пока размышляю, самолет лег на спину и… сразу же перешел в перевернутый штопор.
Этого еще не хватало! Обычный штопор не так уж и давно тревожил летчиков, пугал их. И хоть в далеком 1916 году знаменитый русский летчик Константин Арцеулов, проявив новаторство, разгадал причину этого «грозного» явления и победил дракона, унесшего не одну жизнь, на мгновение вдруг ощутил себя на месте Арцеулова, пытающимся разгадать причину перевернутого штопора и найти способ обуздать его. Но как мало времени, какие слабые возможности! Неведомая сила отрывает от сиденья. Ноги сошли с педалей, и вот уже болтаюсь из стороны в сторону в просторной кабине. Пытаюсь за что-нибудь ухватиться — уж очень неловко и неудобно чувствовать себя в состоянии невесомости. А тут еще ремень слабо затянут, к тому же на педалях не оказалось контрящих ремешков.
Положение странное: земля оказалась над головой. Значит, повис «вверх колесами». Ручка вибрирует, никак ее не захватить, бросает из стороны в сторону. Убран газ, дан снова, но ничего не получается: педали не достать, руль поворота бездействует. Мало того, фишка рассоединилась, и радиосвязь прервалась.
Виток за витком, к земле. Машина неуправляема. Высота три тысячи метров, две с половиной, полторы… Земля мелькает где-то рядом. Ах, Арцеулов, победивший штопор! Отважный и решительный сокол, подскажи, что должен делать пилот в подобной ситуации на истребителе типа «аэрокобра»?
Мысль работает быстро, четко. Под комбинезон холодными мурашками заползает страх: еще два-три витка и, как говорят пилоты, «полон рот земли».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115