И уже не бой идет, а свалка образовалась, ревущий клубок крутится в небесном пространстве, сверкает фейерверком трасс. А его, этот клубок, все время держат под огнем вражеские истребители.
Смотрю в оба, маневрирую, опасаюсь столкнуться как со своими, так и с вражескими истребителями.
Бой постепенно смещается в сторону Ясс — ближе к противнику. Уловка тут же разгадана: гитлеровцы преднамеренно оттягивают нас туда. Снова промелькнули кресты. Опасаюсь за ведомого: как-никак опыта у него мало. Но Жигалов держит свое место. Я уже отбил несколько атак, предпринятых противником против него.
С земли поступает команда:
— Речкалов, Клубов, набирайте высоту, атакуйте «юнкерсов»!..
Вскинул глаза вверх — и все стало ясно: там важно плывут Ю-88 и Хе-111. Идут уверенно, четким строем. Уже на боевой курс стали.
Хорошо сказать — набирайте высоту!.. А как ее набрать, если «худые» не пускают? То и дело приходится от них отбиваться, выкручиваться, выходя из-под атаки и ныряя под трассы. Настроение — не из лучших. Даже страх какой-то заполз в душу: если не собьют, то, чего доброго, столкнешься в этой «куче» с какой-нибудь машиной. Ну и карусель!..
Горючее уже на исходе, и надо выходить из боя. Парами и одиночками вырываемся из кольца — ив сторону. А Жигалов (какой молодец!) держится, будто нитью привязанный. Оба все время тем и заняты, что выручаем друг друга да отгоняем вражеские истребители, так и норовящие зайти то мне, то ему в хвост.
Подлетаем к аэродрому. Впереди со снижением идет чья-то пара. Передний истребитель дымит, за ним каждый раз вспухают в небе темные «мячики». Второй беспокойно ходит то слева направо, то справа налево — оберегает товарища, готовый крылья ему подставить, помочь продержаться хоть еще немного.
Догоняем их. По бортовому номеру определяю: Иван Руденко подбит. А рядом с ним идет самолет из третьей эскадрильи.
Но дотянул Иван израненную машину, посадил ее на фюзеляж. Хорошо сел, удачно: самолет почти не получил повреждений.
Вот и аэродром. Садимся поодиночке. Зарулили. Сосчитали: взлетело 14 истребителей, возвратилось только 7…
Кто же остался там, в неведомой, тревожной неизвестности? Что с ними? Живы ли?..
Время тянется в ожидании, сердце полнится беспокойством… И вот узнаем: не вернулся с задания Николай Чистов: «Мессершмитт-109» сбил парня, увлекшегося атакой «юнкерса» и не подозревавшего о грозящей ему опасности.
Лишились мы и Николая Карпова.
Защищая своего ведущего Александра Клубова, он отбил атаку «фокке-вульфа» и зажег его, но и сам был подбит. Пришлось прыгать из горящего самолета. Высота была небольшая. Никто не видел раскрывшегося парашюта.
Так как все произошло над занятой противником территорией, уточнить подробности не удалось. Николай, видимо, разбился.
Не возвратилась из этого боя также пара Петухов — Барышев. О их судьбе долго ничего не было известно. И только семь месяцев спустя, когда полк находился уже на территории Польши, вернулся Барышев. Рассказал, что выбросился с парашютом из горящей машины, обгорел. Попал в плен. А Петухов погиб. Он долго тянул на пылающем истребителе на свою территорию, но не долетел…
Пара Табаченко — Чертов «дружно» села на соседнем аэродроме: кончилось горючее. Заправили самолеты — и к вечеру появились дома. Оба истребителя имели по нескольку пробоин.
Нетрудно представить, какое настроение овладело каждым, как тяжко переживал весь боевой коллектив случившееся. Неудача в бою, потеря людей и техники… Хоть и сбили несколько вражеских самолетов, но потери понесли несравнимые. Речкалов стоит расстроенный, Трофимов места себе не находит — обоих друзей своих закадычных потерял. Клубов хоть и пытается выглядеть спокойным, внутреннего волнения скрыть ему не удается. Это был шок. Но он постепенно проходил, уступая место трезвому размышлению над происшедшим. Как и почему такое случилось, в чем причина, кто виноват?..
Надо было дать ответы на целую серию вопросов. Требовался тщательный, честный анализ дел и обстоятельств.
Лица у всех осунулись. Погасли улыбки. Каждый пытается осмыслить свалившуюся вдруг беду. И в самом деле: не вернулись ведь не новички, а отличные, многоопытные воздушные бойцы, умелые пилоты.
Табаченко с Чертовым, к примеру, «идут» с самой Кубани, приличный боевой счет оба имеют, ни разу сбитыми не были. А Чистов, Карпов, Руденко?.. В каких только переделках не приходилось им бывать!.. Только у Петухова и Барышева боевого опыта нет: оба прибыли из запасного авиаполка на стажировку. Хорошие летчики-инструкторы. Петухов был в ЗАПе командиром звена. Прибыл фронтового опыта набраться: счел своим долгом воевать. В Черниговке настоял на своем и уговорил Покрышкина оставить его в полку.
Так что же произошло?
Загадка постепенно разгадывается. И хоть мнения несколько разошлись, общий вывод в значительной степени объяснял все Довольно точно и объективно.
Уже позднее, подводя 16 июня итоги участия в сражении над Яссами, Покрышкин об этом бое скажет:
— Одна из причин происшедшего состояла в том, что принятый, узаконенный у нас и хорошо оправдавший себя боевой порядок групп был нарушен. Не стало взаимодействия этих групп, распавшихся по сути на бессистемно действующие пары и даже одиночки. Руководства воздушным боем не было. Некоторые летчики отрывались от своих ведущих, отставали от своих групп. Злую шутку сыграло и тщеславие, погоня за пополнением личного счета сбитых самолетов. Атаки порой выполнялись без надежного прикрытия. Допускались серьезные нарушения радиодисциплины (Покрышкина эти обстоятельства привели в ярость:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115